– А стоит ли туда заезжать без особой нужды? Купцы знают, что делать, надо их вестей дождаться.
– Так мы можем до подхода русской рати тут просидеть. И что я тогда скажу Ивану Васильевичу? Мол, извиняй, Государь Всея Руси, сидел тут у Полоцка и ждал, покуда купцы местные найдут схроны и ходы к ним. Не нашли они ничего. Ты уж прости, Государь, что так вышло, и определи дружине другое задание. Так, да?
Бессонов-старший улыбнулся и проговорил:
– Ну за это Иван Васильевич, при всем своем расположении, по голове тебя явно не погладит. Если только топором палача. Но чего вы с Власом там добьетесь?
– Кто знает, Гордей? Иногда самое главное становится известно случайно, тогда, когда мы и не думаем об этом.
– Бывает и такое, спору нет. А Власу моему панночка Анна приглянулась, дочь Стефана Дравеса.
– Так вот что он скрывал, оказывается. Я ведь так и не поговорил с ним, но теперь и не надо. А то, что приглянулась, так это хорошо. Вот и увидит Влас свою панночку.
– Чего ж хорошего? Баловством заниматься я ему не дам, с собой тащить эту девицу на Москву тоже не позволю. Мы с женой уже присмотрели ему невесту. Хороша, стройна.
– Только сердцу, Гордей, не прикажешь. Любовь такое чувство, что сметет все преграды вокруг.
– Влас не посмеет пойти против воли отца.
– А тебя, Гордей, извиняй, на Анфисе тоже отец женил?
– Нет, – ответил тот и улыбнулся. – Я сам с этим управился. Помню, как украл ее из дома. Мы с ней спрятались на сеновале, а нас по всей округе искали. Отец у нее строгий, злой как черт, семейке моей угрожал, обещал голову оторвать стервецу, то есть мне, если девку трону. А мы с ней в это же время и любили друг друга. Потом с сеновала спустились и с повинной пошли на деревню. На другой день нас и обвенчали.
– Вот видишь, а сына хочешь неволить.
– Да не хочу. Не подходит невеста, выбранная нами, родителями, настаивать не стану, найди сам другую, которая мила, но не в чужом же краю! Да католической веры! Своих девок, что ли, на Москве или на всей Руси мало?
– Не принуждай сына!
– Не принуждаю. Но говорить с ним, если что, сурово буду.
– Это твое право. Ты отец.
– Позвать Власа-то?
– Помоемся, помолимся, позавтракаем, тогда я его сам позову.
– Ага, уразумел.
– Ты погляди, чтобы все в тепле были и сытыми. Дозор у дороги выставь.
– Сделаю, князь.
Как солнце прошло половину пути от восхода до зенита, Савельев вместе с Власом Бессоновым, весьма довольным тем, что князь взял его с собой, выехали с починка и вскоре были на подворье Коваля.
Там их встретил Мельник, помощник торговца.
– Доброго здравия, гости дорогие, – сказал он, снял шапку и поклонился перед князем.
– И тебе тоже. Купец дома?
– Дома, – донесся с крыльца голос Коваля. – Проходите.
Воевода и ратник поздоровались с ним. Купец им ответил тем же.
Все прошли в горницу, сели на стулья.
Коваль развел руками и проговорил:
– Пока от Стефана ничего нет. Но и рано еще.
– Да, рано, – согласился Савельев.
– Как вам живется на починке? – спросил Коваль.
– Хорошо, спасибо. Люди отдохнули, помылись, теперь бездельничают. Там так тихо, что я даже охранение выставлять не стал, – заявил Дмитрий, глядя на купца, ожидая его реакции.
Тот кивнул.
– Да оно там и не нужно. Туда и при пане Адамовиче редко кто из посторонних заглядывал. Только когда он гулянку устраивал. Люди проезжали по дороге, в лес старались не заходить. Коварный он, с виду вроде самый обычный, а сделал пару шагов, и сапоги в топи остались. Слыхал я, как товарищ Адамовича, когда тот еще живой был, говорил, что там не починок ставить надо, а острог. В нем, мол, долго продержаться можно. Только с кем там драться? Кто его, этот острог, брать будет? Зато теперь вот времена изменились.
– Я хотел бы в город проехать, – сказал Дмитрий.
– На что тебе это?
– Проведать Стефана Дравеса.
– Надо ли лишний раз показывать себя?
– На посаде людей много, вряд ли кто обратит внимание на нас двоих.
– А если стража?
Савельев взглянул на купца и сказал:
– Так я за тем и заехал к тебе. Справь бумаги, что мы с Власом нанялись к тебе работниками. У нас вольные грамоты есть. Можем договариваться с кем угодно.
– Чтобы справить те бумаги, староста нужен, а он захворал, и родня перевезла его в Полоцк, поближе к лекарям. Печать, правда, есть у помощника его, он по соседству живет, но мужик гадкий, задарма ничего не делает.
– Сколько денег надо ему дать?
– Пару грошей.
– Возьми. – Дмитрий протянул купцу монеты.
– Ну тогда ожидайте, даст Бог, застану его на подворье.
Коваль ушел, скоро вернулся, положил на стол бумаги с печатью и сказал:
– Вот и все. Отныне вы мои работники. Делать-то что-нибудь умеете, кроме как воевать?
– А надо? Ты мог нанять нас как раз для охраны подворья. А приехали мы из Пскова, так как очень уж лютовал прежний хозяин. Пришлось нам выкупать вольную.
– Как я раньше о том не подумал? С этими бумагами стража пропустит вас. Теперь вы можете спокойно ходить по городу.
– Благодарствую за хлопоты, Николай сын Григория. Поехали мы.
– А коней-то вы где взяли, коли стража спросит?
– В Пскове и взяли. Кому какое дело?
– Нет, так не пойдет. Спросят, отвечайте – я дал. У меня конюшня большая, про то многие знают.
– Пусть так.
– Подождали бы немного, скоро обед.
– Где-нибудь в корчме перекусим.
– Ладно. Вас и Стефан обязательно угостит, коли дома будет. А не будет, то и правда в корчме поедите. Последнее время их развелось немало, потому как дело выгодное. Особенно те заведения, где к хлебному вину и добрую закуску подают. Но ее можно и отдельно купить в торговых рядах.
– Обойдемся, – сказал Савельев и кивнул Власу.
Воевода и ратник вышли из дома.
Вскоре они беспрепятственно въехали на Великий Посад.
Савельев обладал отменной памятью и без труда отыскал нужное подворье. Строительные работы на площади не велись, в проулке было тихо, ворота оказались раскрыты.
Всадники въехали во двор. Там тут же появились помощник Дравеса, Майзер, работники Магеря и Кални.
Вышла туда и дочь купца. Она склонила голову, улыбнулась, бросила взгляд на Власа и вернулась в дом.
