– Князь, где вы? – выкрикнул Гордей Бессонов.
– Гаси факел! – осипшим голосом приказал Дмитрий Власу и ответил на зов так громко, как только мог: – Тут мы, Гордей, в правом ходу.
– Ага!
– А Дрога в крайнем левом.
– Понял.
Влас затушил факел, только тогда увидел, как дрожат его руки, и без сил лег на землю.
Ратники занялись раненым Горбуном, оказали помощь и князю Савельеву.
К нему подошел десятник Васильев и сказал:
– Плохая весть, Дмитрий Владимирович.
– Дрога?..
– Да. Убит.
– Вот и сапожник Егор Тукин тоже. Но мы взяли схроны и отстояли их.
– Это так. Задание Государя выполнено.
– А чего там, наверху? Тут ротмистр, который командовал поляками, предлагал нам поднять руки, говорил, что Довойна объявил о сдаче крепости.
– Да, но сам он покуда не был у Государя, присылал к нему епископа. Иван Васильевич же затребовал воеводу. Ну что, пойдем потихоньку?
– Пойдем, Прохор.
Как только отряды Большой дружины зашли в подземные ходы, а воины сотника Бориса Щукина встали на оборону подворья покойного хорунжего Витейского, князь Крылов под охраной Степана Колотова и Игната Сало прошел в полуразрушенный дом. Повсюду была разруха, что не помешало Юрию Петровичу увидеть люк в полу.
– Степан, открой, да осторожно, там могут быть поляки. Не дай бог, с пищалями, – сказал он Колотову.
– Слушаюсь, князь! – Телохранитель приоткрыл люк и громко спросил: – Есть кто в подвале?
В ответ прозвучал голос купца:
– Да, есть. Стефан Дравес с дочерью Анной. Мы можем выйти?
– Выходите! – крикнул Крылов.
Поднявшись наверх, купец сразу начал тарабанить:
– Пан, как же хорошо, что вы пришли сюда! Мы уже и не знали, куда нам деваться. Из Посада ушли вовремя, когда Довойна решился на изуверство и поджег Великий Посад. Это надо же додуматься, спалить дома, в которых проживали тысячи людей!
– Однако самые состоятельные люди из этих тысяч все же оказались в Замке, – заметил Крылов.
– Да, но не только состоятельные. Много простых и бедных. Это благодаря русскому Царю, который приказал прекратить обстрел Замка. Если бы русские пушки били, то никто не прошел бы туда.
Наверх поднялась панночка с испуганным бледным лицом.
– Тебе худо? – спросил Юрий Петрович.
– За Власа беспокоюсь, не знаю, как он.
Крылов взглянул на нее и сказал Колотову:
– Спустись, Степа, в подвал, осмотри там все.
Купец заволновался.
– Зачем? Там никого нет.
– Нет, говоришь? – Крылов вскинул брови. – А вот скажи мне, купец, как вы с дочерью уходили из Посада?
Дравес напрягся, но ответил:
– Знамо как, на повозке. Погрузили кое-какой скарб и подались из Посада.
– Ты сам был за кучера?
– Нет конечно, работник Густав Кални. Остальным слугам я велел самим добираться до безопасного места.
Князь кивнул и спросил:
– Где сейчас этот Густав?
Дравес развел руками и ответил:
– Не знаю. У него много знакомцев среди ремесленников, подался, наверное, к кому-нибудь из них, когда мы разгрузили повозку.
– Подался, говоришь? Хорошо. Скарб ваш вы в подвал опустили?
– Куда же еще? Тут его завалило бы, пропало бы все, что я нажил тяжелым трудом.
Крылов повторил приказ:
– Давай, Степан, вниз!
– Слушаюсь!
Колотов спустился в подвал.
Вскоре он высунул голову из лаза и доложил:
– Князь, под лестницей труп молодого человека.
Крылов взглянул на Дравеса и сказал:
– По-моему, это Густав Кални. Не так ли, пан Дравес? За что ты убил работника?
Купец опустил голову и проговорил:
– Каюсь, убил, но он заслужил это, узнал, что я через Николу Коваля связан с вами, потребовал денег. Иначе грозил сдать нас Довойне. Я не хотел его убивать, но другого выхода у меня не было. Не дождались бы мы тогда вас, своих спасителей и друзей. Густав сказал бы полякам о моей измене. Страшно подумать, что они сделали бы с нами. Со мной ладно, с Анной, которой так мил ратник особой дружины Влас Бессонов.
Князь велел поднять из подвала труп работника, осмотрел его и сказал:
– А удар-то был нанесен в спину стилетом.
– Ну да, получилось так, – сказал Дравес. – Я выбрал момент, когда он к Анне повернулся, и ударил. Напрямую, в честной схватке мне не одолеть Густава.
– Где стилет?
– Да где-то там, в подвале. Я и не помню, куда бросил его.
Крылов неожиданно приказал:
– Степан, посади этих людей на лавку у глухой стены и сторожи!
– Но почему, ясновельможный пан? Мы же честно служили вам! – завопил Дравес.
– Ты, Дравес, погоди немного, все узнаешь. Взять их!
Колотов схватил отца и дочь, бросил на лавку.
Дравес нервно теребил платок. Анна же, напротив, как-то собралась. Она выглядела спокойной, в глазах ее не было ни капли страха. Там плескалось нечто иное, весьма похожее на ненависть. Но на это никто не обратил никакого внимания.
В дом вошел гонец и доложил:
– Князь, мы разбили поляков в подземных ходах. Вернее сказать, нам досталась только малая часть их, всего шесть человек. Остальных умудрился уничтожить отряд Савельева. Князь и Бессонов легко ранены, Горбун тяжело. Здешний сапожник Тукин, оказавшийся с отрядом, и лучник Тарас Дрога убиты. Князь Савельев уже намеревался подорвать схроны вместе с собой, да мы подошли.
– Сюда их немедля! – приказал Крылов. – И гонца в Государев полк за лекарем!
Глава 10
Савельев пришел в дом сам. Рядом с ним шагал Бессонов-младший. Горбуна занесли товарищи, хотя он и порывался встать. Тела Дроги и Тукина ратники особой дружины оставили на улице. Там же находились и они сами. Поляки прекратили сопротивление, и им ничего не грозило. Однако воины заняли позиции обороны. Официальная сдача крепости еще не произошла.
Бессонов-младший увидел Крылова и спросил:
– Князь, не ведаешь ли ты, что стало с Аннушкой, дочерью купца Дравеса?
– С Аннушкой? – Юрий Петрович пристально посмотрел на ратника. – Вон как ласково ты ее величаешь.
– Потому как люба она мне.
– А ты ей люб?
