Онлайн книга «Вражья дочь»
|
Закончив с этим, Иван Грозный объявил о восстановлении порушенного города. Жителям Посадов была оказана помощь в постройке новых домов и подворий. Некоторые полочане изъявили желание уйти в Новгородские и Псковские земли. Восемнадцатого февраля Иван Грозный был объявлен Князем Полоцким. Порешив и с этим, русский Царь направил в сторону Вильно около двадцати тысяч служилых татар, чем не на шутку напугал литовцев. Уже 21 февраля из Вильно в Полоцк прибыл посол Великого Княжества Литовского для переговоров о перемирии, которые были закончены 27 числа. Царь Иван Васильевич оставил в Полоцке крепкий гарнизон и отдал приказ русской рати возвращаться на Москву. Очередная победа русского Царя вызвала на Западе волнение и тревогу. Армия, созданная Иваном Васильевичем, брала те крепости, которые ранее выдерживали долгую оборону. Уже мало кто в Европе сомневался в полководческом таланте Царя Ивана Четвертого. Схватка у Полоцка обсуждалась при всех дворах. В то время не было монарха, который решился бы на прямое столкновение с Москвой. Повлиял исход сражения и на Крымского хана, и на султана Оттоманской Порты. Московская же рать торопливо возвращалась домой. Дружина Дмитрия Савельева шла вместе с Государевым полком. С ней ехал и князь Крылов. Тело Тараса Дроги ратники завернули в плотную материю, везли в санях. Морозы не давали ему разложиться. Воины в каждой молитве поминали его и Егора Тукина. На удивление лекарей, быстро поправлялся Горбун. Он находился в специальном обозе, где везли раненых, и как-то мартовским вечером объявился в дружине, когда та встала на привал. Завидев верного ратника, Савельев воскликнул: – Осип, ты чего тут? Тебе где надобно быть? – Князь, не гони! Ты не представляешь, как надоели мне эти доктора с их лекарями. То это пей, то то, и главное, лежи да лежи. Такое разве стерпеть можно? Я вполне здоров, а к Москве буду как новый. Дозволь остаться с товарищами. Не могу я больше в том обозе. – А точно тебе лечение больше не требуется? – спросил Савельев. – Точно, князь. Тут на стоянку дружины прибыл какой-то мужичок весьма корявого вида. – Ого! – воскликнул Горбун. – Помощник доктора немецкого, Жаба. Его в обозе все раненые так кличут. Да ты сам погляди, воевода, как он на жабу похож. Савельев присмотрелся и заявил: – И не похож вовсе. – Ну, не я ему такое прозвище давал, – сказал Горбун и спрятался за санями. Мужичок подошел к Савельеву и сказал: – Доброго здравия, воевода. – Доброго. Кто такой, чего надо? – Я из обоза раненых, Иван Жабин, помощник немецкого доктора. Савельев улыбнулся и подумал: «Так вот почему мужики прозвали Жабой. Вовсе не из-за сходства». – И что, Иван Жабин, ты желаешь от меня? – Так твой раненый, Осип Горбун, сбежал с обоза. – Сбежал? – Князь изобразил удивление. – Да как такое возможно? Он же раненый. Помощник доктора вздохнул и заявил: – Такого раненого можно смело в строй ставить. На нем заживает все, как на собаке. – Так что, мой ратник здоров? – Не здоров, конечно, надо бы еще лечиться, но уж такой он непоседливый и своевольный. Все не по нему. Вот взял и сбежал, а доктор не любит этого. – Доктор может не любить свою жену или русскую кашу. У нас свои порядки. Ты мне лучше вот что скажи, Жабин. Осип Горбун может находиться в дружине? – Я бы его давно отправил в войско, да доктор-то немец, а у них порядок, положено две недели лежать и пить лекарства всякие. – Понял тебя. Передай своему немцу, что я забрал Горбуна. Мы его сами долечим. Жабин вздохнул и проговорил: – Как бы доктор не пожаловался на тебя Государю, он же из его лекарей. – А ты так и передай немцу, пусть жалится сколько и кому угодно. – Понял. Значит, Осип Горбун у тебя? – У меня. – Ну и хорошо, пущай тут и остается, а то от него шума слишком много. Савельев улыбнулся и сказал: – Да, что-что, а шум Осип поднять может. – И не говори, князь. Ну, пошел я. – Ступай с Богом. Помощник полевого доктора ушел. Горбун выбрался из-за саней и заявил: – Благодарствую, Дмитрий Владимирович, освободил ты меня от пыток этого немецкого лекаря. – Но предупреждаю, Осип, увижу, что худо с тобой, отправлю немедля обратно. – Как скажешь, князь, так и будет. Горбун остался в дружине. Во время похода Влас Бессонов тоже немного отошел. Этому способствовало и его общение с сыном погибшего сапожника Петькой Тукиным. Они часто бывали вместе, разговаривали. Парень рассказывал Власу о гибели матери и сестры, тот ему – о своей истории с панночкой. Изо дня в день войско приближалось к Москве. В столицу оно прибыло довольно морозным утром в конце марта. Встречать царскую рать вышел весь город. Только особая дружина прошла окольными путями, тут же разделилась и разъехалась по подворьям. Петра Тукина забрал к себе Гордей Бессонов. Савельев попрощался с князем Крыловым и подъехал к своему дому. А там никого не было. Жена с сыном и прислуга ушли на край улицы встречать всю дружину. Пришлось Дмитрию самому открывать ворота, заводить коня в стойло. Он увидел супругу через четверть часа. Она с ребенком на руках зашла во двор. Следом шагали ключник Семен Габра, стряпуха Авдотья и служка Прошка. Ульяна передала дите стряпухе, рванулась к мужу, повисла у него на шее и прошептала: – Наконец-то ты вернулся, Дмитрий! – Вернулся, Ульяна. Я же обещал. – Я так счастлива! А мы встречать рать ходили, думали, и твоя дружина вместе со всеми пойдет. Но прошел Государев полк, стрельцы двинулись в Китай-город, а ее все нет. Семен сказал, наверное, задержался в пути, позже придешь, а ты уже дома! – Дома, Ульяна. Жена поцеловала мужа и отстранилась от него. – А покажи-ка мне наследника. Скучал я шибко по вам, – сказал Дмитрий. – И мы скучали. Я ему вместо колыбельной по вечерам рассказывала о нас с тобой, так он спокойно титьку сосал. А как начинала о чем-то другом, капризничал. – С характером. – Весь в отца. Стряпуха поднесла Дмитрию сына, он осторожно взял его на руки и заявил: – Ого, он стал тяжелее. |