Сомнений нет, очередная страница летописи войн была перевернута. Подозрительный успех сопутствовал вооруженным силам Германии. Секретная миссия штурмбаннфюрера Науйокса, предвосхитившая самую большую войну в истории, так или иначе, стала доселе невиданным символом нового типа ведения войны.
Этот только что разразившийся конфликт обладал загадочным, интригующим новым измерением. В чреве его вынашивалась армия совершенно нового типа, организованная заранее для ведения сражений в войне тоже совершенно нового типа.
Это была армия шпионов.
Безусловно, испокон веку во всей писаной истории шпионы играли важную роль: и в дипломатии, и уже в ходе войны, но никогда прежде как в ходе этой.
Непосредственно перед началом Второй мировой войны американский историк секретной службы подсчитал численность шпионов в мире. И при этом обнаружил, что белых пятен на карте практически не осталось. Земной шар целиком был испещрен тайными явками, резидентурами разведок, тайными агентами, роковыми женщинами, конфиденциальными осведомителями, стихийными информантами и полицейскими шпиками.
Весьма примечательный прирост, в особенности принимая во внимание тот факт, что шпионаж отнюдь не принадлежит к видам деятельности, шагающим в ногу с увеличением численности человечества и прогрессом цивилизации. Безмятежные времена шпионажа, как казалось некоторым, миновали навсегда. На самом же деле они только начинались.
Глава 2
«Лис» в своем логовище
31 августа 1939 года вермахт, участвовавший в кампании в Польше, буквально лопался от нетерпения. Но в безликом, безвкусно обставленном берлинском кабинете тщедушный, болезненного вида человек с белоснежными волосами расслабленно откинулся на спинку кресла. Для Вильгельма Канариса это внезапное начало войны было своего рода отдохновением — пик интенсивной деятельности миновал. Он долго и упорно работал, прокладывая путь к нему: а теперь сражения, которые вермахту предстояло выиграть или проиграть, уже не в его власти. Он со своими сотрудниками вел собственную тайную войну со всей возможной решительностью и редкостным мастерством. Хотя победу в некоторых схватках пришлось все же уступить, но большинство сражений они выиграли. И теперь уже не сомневались, что выиграют и войну.
Кем был этот человек, этот великий полководец и мозг огромной подпольной армии? Разумеется, самым известным предводителем шпионов всех мастей периода Второй мировой войны. Канарис был и одним из ее самых спорных персонажей. Редко, писал один бывший высокопоставленный чин германской секретной службы, встречаются столь заметные в истории фигуры, оценки которых столь разнятся, как внешне незаметный, немногословный, несколько эксцентричный адмирал Вильгельм Канарис, руководитель германской военной разведки.
Враги Канариса расценивают его как не знавшего мук совести организатора самых гнусных преступлений гитлеровского режима. Его друзья восхваляют адмирала как духовного лидера умилительно-трогательного антинацистско-го движения, человека, который принял мученическую смерть за бесстрашие и убеждения. Есть и такие, кто заклеймил его как предателя, чья измена вермахту в самый тяжелый час и обусловила сокрушительное поражение Германии.
Масса глупостей написана о Канарисе. Его изображали самым загадочным из деятелей Германии всех времен — ловкачом, который плел интригу за интригой на протяжении всего промежутка между двумя мировыми войнами. Его выдавали и за одного из любовников Мата Хари, называли «адмиралом без формы», хотя большую часть взрослой жизни этот человек прослужил как раз на флоте. Другие пытались сделать из него гуманиста и моралиста, и даже интригана.
На самом же деле большая часть жизни Канариса была невероятно скучна и однообразна. Он родился в Аплербеке неподалеку от Дортмунда, то есть в самом центре Рура, 1 января 1887 года. Вильгельм Канарис был младшим из троих детей в семье преуспевающего горного инженера. Может показаться символическим, но в юности он получил прозвище Kiecker, что можно перевести как «любитель подглядывать» или даже «шпик». Молодой Вильгельм Канарис пошел служить в военно-морские силы (кайзерлих-марине) и уже в Первую мировую войну заинтересовался разведывательной работой, хоть она и не была его специальностью. В Первую мировую войну он командовал подводной лодкой, а после войны стареньким линкором «Силезия». Начавшаяся после этого синекура послужила тонким намеком на то, что военно-морские силы более не нуждаются в его услугах. В начале 1930-х годов его списали на берег на командирскую должность на второстепенную базу германских ВМС Свинемюнде на Балтийском море, где под его началом было несколько береговых орудий и еще мириады чаек для отстрела, чтобы не умереть со скуки.
Затем совершенно внезапно и необъяснимо с 1 января 1935 года он сменяет на должности главу абвера, военной разведывательной службы, гауптмана Конрада Патцига.
В ту пору Канарису исполнилось 48 лет, но выглядел он намного старше. Он был небольшого роста, щуплым, говорил тихо, сопровождая речь неторопливой жестикуляцией, лицо его покрывала сетка мелких морщин, волосы были белоснежные. Подчиненные за глаза называли его «der Alte» — Старик.
Канарис все время разрывался между нечистоплотностью своей работы и врожденной страстью к морализаторству, между мистической верой в судьбу и дотошным следованием поставленной цели. Он был добрым и слабоватым человеком, приспособленцем, обожавшим всех замирять, постоянно колеблющимся между решимостью и стремлением отложить решение на потом, до лучших времен. Его характер находил отражение во всех его поступках, даже в его излюбленном виде спорта — хождении под парусом. Он всегда ходит только по ветру, как однажды выразился кто-то из его друзей, и причаливает к берегу с повисшими парусами.
Канарис был в известной степени человеком впечатлительным, что, как кто-то отметил, было «несовместимо с выбором профессии офицера и вынуждало его чуть ли не с ужасом расценивать любое проявление силы». Вероятно, по причине своей чисто штатской внешности он с долей отвращения взирал на своих вечно куда-то мчавшихся коллег-офицеров. Один только вид орденов на груди у кого-нибудь из коллег вызывал у него сардоническую улыбку и язвительные высказывания. Этого было достаточно, чтобы бедняга навеки исключался из круга общения будущего адмирала. Канарис предпочитал штатские костюмы и окружал себя служащими, которые очень мало напоминали людей военных.
Его святилище на верхнем этаже здания абвера, прозванное посвященными «Лисьей норой», отражало противоречивые черты характера этого странного человека. Обстановка кабинета была лишена как стиля, так и вкуса. На его рабочем столе красовалась старинная безделушка, которую Канарис избрал в качестве символа абвера: три обезьянки — одна затыкает уши, вторая прикрывает рот, третья зажмуривается — «Ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу». Одну стену закрывала огромная карта мира. На других висели три картины: фотография с автографом генералиссимуса Франко (знак его любви к Испании, гражданскую войну в которой он в 1936 году помог спровоцировать); японское изображение дьявола и картина его любимой таксы Зеппля.
