Мышь решила возвратиться в Льон-ла-Форе. Она пошла к Пон-дю-Ларш, затем на Флёри-сюр-Андель и попросила, чтобы курьер подполья отвел ее домой. Той же ночью прибыл «Лисандр», и она отдала конверт пилоту.
Следующим утром она вернулась в Париж. У нее был второй адрес и даже ключ от квартиры, но стоило ей зайти в подъезд, как консьержка грубо выгнала ее. Позже она узнала, что грубость консьержки была сигналом, чтобы предупредить ее, что квартира «засвечена» гестаповцами.
Мышь должна была установить один из своих экстренных контактов, с женщиной по имени Мод, владелицей перчаточного магазина на Рю де-ла-Бутье. Она вошла в магазин и попросила пару зеленых замшевых перчаток размера 6,5, и ее проводили в дальний конец магазина к столу, за которым сидела полная женщина лет шестидесяти. «Мадам ищет зеленые замшевые перчатки, размер 6,5», — сказала продавщица, и полная женщина протянула руку. «Рада видеть вас», — сказала она.
Мышь оставалась в ее квартире до среды, затем пошла во «Флоридор» на Ке-Вольтер и ровно в 6 вечера была уже там. Ей нужен был мужчина, читавший «Журналь офисьель», но в бистро никого не было.
Ее проинструктировали никогда не ждать того, с кем намечена встреча, и она сразу вышла, но 15 минут спустя вернулась, уселась на террасе и заказала «Сен-Рафаэль» с содовой. Когда официант поставил сифон с водой на стол, она рассеянно царапнула по бутылке, и официант предложил ей вечернюю газету в тонком бамбуковом держателе. На третьей странице, где помещают новости «в последнюю минуту», в одном из объявлений было подчернуто слово — Tronchet. Цифры 8 и 5, а в другой колонке — 2 и 7 тоже были подчеркнуты. Расплатившись, Мышь поехала в Тронше, вышла на углу и направилась к № 85. Поднявшись на второй этаж, женщина позвонила в квартиру № 7. Ей открыл какой-то мужчина, и Мышь задумчиво поцарапала по стеклу высокой двери. Мужчина, распахнув дверь, пригласил ее войти.
«Инженер вынужден был возвратиться в Германию, — пояснил он. — Мы разместим вас до его возвращения». В тот же вечер он привел Мышь в дом в Нейи, где ей дали работу по обучению 9-летней девочки. «Мы не знаем, когда инженер вернется из Германии, — объяснил он. — Но здесь вы будете в безопасности».
Она прождала инженера два месяца, потом приехал все тот же мужчина и отвез ее в Вокресон. Он оставил ее стоять перед почтовым отделением, затем уехал, а она пошла к дому инженера на холме. Она поцарапала стекло освещенного окна, вошла через черный ход в кухню и взяла конверт. В этот момент к дому подъехал автомобиль. Один мужчина вышел из него, другой остался сидеть за рулем. Человек приблизился к главному входу и позвонил в дверь. Мышь спокойно прошла до конца сада за домом, потом перелезла через низкий забор в другой сад, потом таким же способом попала в третий и четвертый. Выйдя на улицу, она увидела, что автомобиль уехал от дома инженера. Она так и не узнала, зачем он туда подъезжал. И никогда больше этого инженера не видела.
Мышь была готова к возвращению в Англию. В Вокресоне она села на поезд, шедший на юг, затем снова приехала на север во Флёри-сюр-Андель. Двое суток спустя она пришла на уже знакомое место неподалеку от Лион-ла-Форе и стала ждать самолет «Лисандр». В воздухе послышался знакомый гул, тут же появились двое мужчин с факелами. Час спустя Мышь была в Тэнджмере, и британцы получили проекты V-1.
Во время следующей миссии она царапнула по оконному стеклу дома в Шартре. Дверь отворил человек из гестапо. Ее контактера взяли за час до ее прихода, и, когда немцы стали топить его в собственной ванне с ледяной водой, он заговорил. Так вышло, что Мышь в последний раз использовала свой хитрый прием.
Это было ужасной недоработкой разведывательно-диверсионной службы. Немцы знали слишком много. Множество квалифицированных и смелых агентов завоеванной Европы оказались в лапах нацистов, потому что какое-то время спустя после начала оккупации немцы все же сумели внедрить своих людей фактически в каждую группу Сопротивления.
В Словакии они захватили целиком группу Управления стратегических служб, доставленную с запозданием. Их заданием было помочь плохо подготовленному восстанию
[78]. На самом деле во главе восстания стоял немецкий провокатор. Впоследствии этих агентов убили в нарушение всех международных прав в концентрационном лагере Маутхаузен.
В Венгрии оказался в ловушке сам его высочество, сам регент, когда попытался организовать антинемецкий заговор
[79] вместе с двумя югославскими генералами, которые в действительности оказались агентами немецкой секретной службы, возглавляемой опытнейшим мастером шпионажа Вильгельмом Хеттлем.
Во Франции были схвачены один за другим лучшие из лучших лидеры движения Сопротивления: Жан Мулен, бесстрашный мэр Шартра, которого прочили на пост первого премьер-министра освобожденной Франции, генерал Делестрейн, Лара, Боллар. Их сменили люди заурядные, которые оставались в лидерах, пока их не сменили коммунисты. Диана Хоуп Роуден, 28-летняя красавица, была арестована, подвергнута пыткам и убита, ее безжизненное тело бросили в мусоросжигательную установку в концентрационном лагере Натцвейлер в Эмгасе. Виолетт Сабо, бесстрашная жена члена группы Свободных офицеров Франции, была зверски умерщвлена в концентрационном лагере Равенсбрюк, когда отказалась признать свою вину. Даже выжившим пришлось пройти настоящий ад, прежде чем союзники освободили их. Кристофер Берни, которого до его поимки прозвали «королем диверсантов», провел полтора жутких года в тюрьме гестапо в Париже и еще год и 3 месяца в Бухенвальде. Множество норвежцев томились в нацистских застенках Виктория Террес в Осло. Не были исключением и бельгийцы, поляки, итальянцы и венгры — для всех них немцы находили тюрьмы и лагеря.
Погиб даже стойкий командир, француз Пьер Броссолетт, погиб и сам «Белый Кролик», командир звена Йео-Томас.
Часть агентов союзников провалились из-за того, что немцы тоже преуспели в провокациях. «Englandspiel», или «радиодезинформация на Англию», — пример тому. Она началась в сентябре 1940 года после случайного ареста британского агента под Леуварденом в Нидерландах. Об аресте этого первого агента сразу сообщили инспектору Йозефу Шрайдеру. Человека порядочного, криминолога Шрайдера не привлекали извращенные методы нацистских допросов. Этот арест стал первым убедительным доказательством, что британские агенты добираются до Голландии и что голландская подпольная война в процессе создания.
