– Жалко, что я не могу ни с кем поделиться, как утерла нос, в прямом и переносном смысле, главному алмазному бизнесмену страны. Вы, Иван Константинович, не шебуршитесь и не бузите, а то я ваши внукам расскажу, как вы непотребно себя вели в нашем доме.
– Это шантаж.
– Конечно, но детишки будут слушать с большим удовольствием.
– Может, перейдем на «ты» и без отчеств? – предложил Строев.
– Легко.
– Вот объясни, почему ты меня назвала задрыпаным олигархом?
– А ты на себя, Иван, посмотри. У тебя костюмчик не от Армани, а с барахолки, рубаха с позапрошлого века, а такие штиблеты даже наш дворник Василий не носит. Раз на тебе все задрыпаное, значит, сам такой.
Строев расхохотался, в гостиной тоже все подавились смехом.
– Все, грим я сняла, можешь умываться, сейчас нормальную одежду принесу, переоденешься. Сам сможешь, или телохранителя позвать.
– Его зовут Петр Петрович, он начальник службы безопасности, а не телохранитель. Ты чего надо мной издеваешься.
– Не издеваюсь, а укрощаю. Скажи спасибо, что без щекотки обошлось.
– Не понял.
– А мы с Аней всех, кто не слушается, щекочим, очень действенное средство, правда, девочка? Собачка, которая тут же вертелась, довольно оскалилась. В дверь деликатно постучали, и мужская рука протянула пакет с одеждой Строева.
Гелена Казимировна вошла в гостиную и всем подмигнула.
– Гелька, это был твой лучший номер, – засмеялась подруга.
– Я же совершенствуюсь, скоро премьеров буду укрощать, а там и президентов, – хихикнула она и критически осмотрела стол.
– Как думаешь, Ивану понравится ужин?
– Рядом с тобой ему понравится все.
Громов подсел на диван к начальнику службы безопасности. – Петр Петрович, вы знали о подноготной Елены?
– Конечно, когда попытался сообщить, Иван Константинович сказал, что ничего не хочет слышать, мол, у каждого свои скелеты в шкафу, и запретил лезть в его личную жизнь.
– Больше попыток не делали?
– Одну. На охоту пошли, настроение у него было хорошее, выбрал подходящий момент, только начал говорить, как он ружье на меня наставил, – еще одно слово и убью. Вы же видите, он бешеный. Первый раз вижу, как его укротили. Чудеса, да и только.
– Как же он с таким темпераментом бизнесом занимается?
– Это другое дело. Там у него одни мозги работают и никаких эмоций.
Когда Строев вошел в комнату, все замолчали.
– Прошу меня извинить, иногда меня заносит. Борис, прости и не обижайся, не со зла я, от страха за Наташу.
– Понимаю, – ответил тот.
– Мне кажется, пора всем сесть за стол и поужинать, на сытый желудок лучше думается, – защебетала Гелена Казимировна.
– Если можно, введите меня в курс дела, я буду есть и слушать, – сказал Строев. Не стоит терять время.
Информацию о ходе расследования Громов завершил коротко, – таким образом, мы уверены, что заказчик и организатор похищения Елена, ее первый помощник – Вадим Зубов. По нашим сведениям их в Якутске нет. Зубов вылетел в Москву неделю назад, оттуда в Тригорск добирался, скорее всего, автобусом и электричками. У Елены билет на самолет на завтрашний рейс Красноярск – Тригорск. Исполнителей мы пока не знаем, но думаю, что скоро вычислим. О прошлом дамы хотите знать, Иван Константинович?
– Не сейчас, может быть потом. Прости, Петр Петрович, я был не прав. Александр, как вы считаете, есть угроза здоровью и жизни Наташи?
– На сто процентов уверен, что с ней ничего не случится. Во-первых, она гарант ваших денег, во-вторых, Елена и Вадим знают, если хоть один волос упадет с головы дочери, вы их достанете в любой точке земного шара, даже на северном полюсе.
– И то хорошо. А что за девочка меня встречала, тарахтела, как сорока.
– Моя невеста, – гордо сказал Громов.
– Она же совсем юная.
– Не совсем, ей скоро будет 23.
– Это наша акула пера, – добавила Истомина.
– Тогда все понятно. Когда мы прощались, она сказала, – Иван Константинович, вы мой должник, с вас интервью. Придется отвечать на вопросы. Но это потом, все потом.
– Молодец Маша, моя школа, – одобрительно подумала Анна Сергеевна.
Услышав дребезжание мобильника, Забелин вышел из гостиной и тут же вернулся. – Саша, дед отозвался, кажется, он обнаружил наших клиентов, погнали.
– Я с вами, – поднялся Строев. Я тоже, – заявил Петр Петрович.
– Хорошо, Борис, вперед.
Их встретил Степан Иванович возле своей сторожки, – опоздали вы, ребятки, машина только что рванула со двора. Участковый их, видно, спугнул.
– Я догоню, – сказал Забелин и остановлю.
– Нет, здесь объезжать далеко и долго, они успеют скрыться. Сектор старый, по карте было видно, что дома вкривь и вкось стоят, заплутаем, – произнес Громов.
– Он прав, Максим, – сказал дед. От меня дороги к домам нет, я туда через пустырь хожу по тропке.
– Может, объявим перехват? – спросил Комаров.
– Опасно, с ними Наташа, если увидят погоню, запаникуют, как себя поведут в этой ситуации, непонятно. А если попадут в ДТП? Нельзя. Степан Иванович, рассказывай все сначала и по порядку.
– Как только позвонил Максим, я сразу пошел к своей знакомке, но она как на грех к дочке поехала, та в центре живет. Соседка сказала, что вернется к семнадцати часам. Я прибыл в срок, поговорил, выяснил, что неподалеку в одном из домов с неделю назад поселились трое мужчин, двое из них никуда не выходят, один только шастает, баб не водят, на машине не выезжают. Собрался уже уходить, как вижу, в тот дом участковый заходит. Оказывается, у нас идет проверка регистрации граждан. Решил вам позвонить, сунул руку в карман, а там пусто, мобильник дома забыл. Пока пришел, время потерял. Вот так все и получилось. Промашка моя вышла.
– Ничего, дед, все нормально. Хорошую информацию нам подкинул. Где этот дом?
– Вон там, видите, зеленые ворота, это он и есть. Бинокль возьми, капитан.
– Саша, поехали? – спросил Забелин.
– Подождать надо.
– Чего ждать-то, – буркнул Комаров. Чем раньше осмотрим дом, тем быстрее сориентируемся.
Все напряженно молчали. – Действительно, чего мы сидим, – взорвался Строев. Действовать надо, действовать.
– Иван Константинович, а пощекотать? – улыбнулся Александр. Максим не выдержал и прыснул.
– Внимание, – произнес Громов. Возле дома появился человек, осматривается, заходит во двор. Зубов наблюдателя прислал, не глупо, совсем не глупо. А вот это совсем, хорошо, он отзванивается, вероятно, докладывает, что все чисто. Ну-ка, дед, глянь, может, местный житель?
