— Было дело… Да где же такую уйму денег взять? Воровать не выучен.
— Зачем воровать… Честно заработаешь… Помещику отдам за тебя триста да на руки тебе еще двести.
— Да я, барин, за вас хоть в огонь, хоть в воду и без этого, я и теперь много вам обязан.
— За это благодарю, но это не меняет дела. Я сказал тебе, какая тебя ожидает награда. Заслужи ее.
— С полным удовольствием. Только прикажите.
— Ты знаком с кем-нибудь из дворни княжны Людмилы Васильевны Полторацкой?
— Почитай всех знаю, ваше сиятельство.
Граф несколько времени молчал. Яков глядел на него жадно-вопросительным взглядом.
— Так видишь ли, Яков, — начал граф Свянторжецкий, медленно произнося каждое слово, как бы обдумывая и взвешивая его, — нам необходимо знать подробно и точно, кто бывает у княжны, кого и когда она принимает, долго ли беседует. Понял?
— Понял-с. Как не понять.
— Можешь узнать мне это и докладывать ежедневно в течение недели или двух? Этого достаточно, чтобы все выяснилось.
Последнюю фразу граф сказал как бы сам себе. Очередь задуматься наступила для Якова. Граф вперил в него нетерпеливый взгляд.
— И кремни же, ваше сиятельство, там у княжны дворовые-то. Аспиды бессловесные, слова не выманишь.
— Это нехорошо.
— Чего хорошего. Только, ваше сиятельство, я все же это дело оборудую.
— Как же?
— Да так. Девчонка там одна глаза на меня пялит.
— Агашка?
— Она самая, ваше сиятельство, в самую, то есть, точку попали.
— Так ты через нее?
— В лучшем виде дело оборудуем, ваше сиятельство, будьте без сумления… В душу-то девке влезть для меня плевое дело…
— Так орудуй.
— Беспременно, ваше сиятельство, с завтрашнего же дня…
— А потом, ты, может, мне и для другого дела понадобишься.
— Рад стараться…
— Ступай и действуй.
Яков вышел. Граф Иосиф Янович стал медленными шагами прохаживаться по кабинету. Он был доволен результатом своих переговоров с Яковом. Награда, ему обещанная, составляла для графа пустяшную сумму, а для его камердинера была целым состоянием.
Сметливый парень, конечно, несмотря на то что ходил по оброку, тяготился зависимостью от помещика, без которого он мог бы заняться в Петербурге самостоятельным делом. Он, несомненно, скопил себе уже кое-какие деньжонки, что с обещанными двумястами рублей составит капиталец, который даст ему возможность заняться торговлей и, кто знает, даже сделает впоследствии богачом. Сколько торговцев в России начинали так. Эти мысли, которые граф прочел на лице Якова при обещанной ему награде, говорили о том, что парень расшибется вдребезги, а все же сделает дело. Решение Якова обойти для этого Агашку также показалось графу удачным. Девчонка, конечно, проболтается перед своим ухаживателем, и эта болтовня будет самой истиной. Этого только и было надо.
Граф Иосиф Янович в этот день лег спать веселый и довольный. Ему снилась соблазнительная Таня, она же княжна Людмила Полторацкая.
VIII
Облава
Уверенность в Якове не обманула графа Свянторжецкого. Не прошло и недели, как он знал то, что его главным образом интересовало в жизни княжны Людмилы Васильевны Полторацкой.
— Болтает Агашка, — доложил ему, между прочим, его камердинер, — что ходит к княжне какой-то странник.
— Странник! — даже привскочил с дивана, на котором лежал во время доклада Якова, граф.
— Точно так-с, ваше сиятельство… Странник, говорит… Пришел он, перво-наперво, как быть должно, вскоре после переезда их сиятельства в дом и велел доложить о себе…
— Как же он назвал себя? — спросил граф, уже сидя на диване и положительно съедая глазами Якова.
— Имени своего не назвал, а понес какую-то околесину.
— Какую же околесину?
— Доложите-де княжне, что я не кровопивец.
— Не кровопивец?
— Точно так-с.
— Это он, — вслух подумал граф.
— Кто-с?
— Нет, ничего… Так ты говоришь, что пришел и велел доложить о себе, что он не кровопивец.
— Так Агашка болтает, она ложь и я тож.
— А часто бывает он у княжны?
— Почитай несколько раз в неделю. Только как он попадает в комнату княжны — неизвестно.
— Как попадает, почему неизвестно?
— Потому во двор не ходит.
— Почему же знают, что он бывает?
— Агашка подглядела.
— Что же она об этом думает?
— Смекает, что у него ключ есть от калитки в саду.
— Ага… — протянул граф Иосиф Янович. — Ну, спасибо, ты службу свою мне сослужил, завтра же пошлю твоему помещику деньги и тебе обещанные выдам.
Яков весь так и просиял.
— Да неужто, ваше сиятельство?
— Верно, верно.
— И больше вам разузнавать ничего не надо?
— Ничего, братец, все разузнано в лучшем виде.
— Господи Иисусе Христе!
— Чего это ты?
— Да, признаться, ваше сиятельство, девка-то эта мне малость надоела…
— Можешь прекратить свой роман.
— С полным удовольствием… — усмехнулся Яков.
— Только теперь у меня будет для тебя еще дело…
— Хоть в преисподнюю пошлите — пойду…
— Нет, зачем так далеко… Мы ближе с тобой сходим, тебе надо еще человека три-четыре парней подыскать…
— Это можно найти… А что им делать?
— Они отправятся к калитке сада княжны и будут сторожить по очереди, когда войдет странник. Как только калитка захлопнется за ним, один из караульных побежит известить остальных… Мы же эти две недельки посидим по возможности дома, особенно по ночам… Тогда мы все отправимся к калитке и захватим его и приведем сюда… Мне надо с ним переговорить…
— Вам, ваше сиятельство?
— Да, мне.
— А как не изловим, ваше сиятельство?
— Это впятером или вшестером?
— Тут дело не в числе.
— А в чем же?
— Агашка болтает, что он оборотень…
— Такой же человек, как и мы с тобой… Я даже знаю, как его зовут…
— Вы, ваше сиятельство?
— Да, я… Так ты подыщи молодцов-то.
— Подыщем, будьте без сумления…
— Рослых да сильных.
— Один к одному будут.
