— А чем мы сейчас ненормальные? Люди разные, Анна, — тихо произнесла девушка и улыбнулась. — Это с тобой Рональд мягок, он тебе друг и брат, другим он представляется гораздо более жестоким и непримиримым. Да, в детстве было позволительно играть с кем угодно, хоть с сыном кухарки. Но потом… Ты не можешь не стать тем, кем тебя воспитывают и хотят видеть. Это Империя, и наше поведение, даже если оно кажется тебе излишне холодным или снобистским, часть ее. Если я начну показывать чувства или проявлять мягкость или неуместную живость — меня не поймут. С друзьями я могу себе позволить больше, но для посторонних нужны те маски, которые мы носим. Это часть защитной стены, которая ограждает Таларию от проблем, и вот я не знаю, что произойдет, если убрать эту часть. Поэтому многих так возмущает твое поведение. Ты как будто отрицаешь необходимость этой защиты.
Я задумалась. А девушка глубже и умнее, чем мне казалось. Может, и я в чем-то не права? Но, с другой стороны, я понимала, что не сделала ничего, что подрывало бы устои общества. И многое готова была принять, хоть и не все. Да, система всегда остается системой, и не мне ее порицать и рушить; многого ли наши революционеры добились, когда уничтожили дворянство как класс? Но кое-что было неприемлемым. Я вздохнула:
— Я согласна с вами, но… не до конца. Не потому, что я бунтарка или росла не во дворце и мне так уж весело шокировать окружающих, а потому, что многие за этой системой прячут собственный мерзкий характер. Подумайте сами, Зердана, она ведь спокойно оскорбляет окружающих — и все ей это прощают, потому что она принцесса. Эль, ты ведь не лучше порой себя ведешь. Вспомни наши первые встречи и твою полную уверенность в праве на унижение какой-то там Галади-тель. Я не против благородного сословия, сама к нему принадлежу, не против и этих масок, я против того, что многие неуместно считают благородным. Презрение к тем, кто ниже по статусу, высокомерие… Я считаю, что истинное благородство — это готовность помогать тем, кто в этом нуждается, и умение не навредить окружающим. Так что пусть мое поведение возмущает, но… Кого-то возмущает, а кого-то заставляет задуматься.
— Например, меня? — Эль внимательно смотрел на меня с каким-то непонятным выражением.
— Например, тебя.
Олена медленно кивнула:
— В твоих словах есть резон. Когда ты общаешься со мной… У меня такое чувство, будто я дышу свежим воздухом. Я думаю, твой брат и его друзья поэтому так много с тобой проводят времени. И даже дядя…
— Что дядя?
— Он… Мне показалось, он по-другому вел себя рядом с тобой, человечней как-то.
Олена покраснела, замолчала и уселась на одеяло. Я тоже решила не продолжать эту тему, тем более что Эль нахмурился.
— Давайте нальем, наконец, шампанского.
30
Мне хотелось отвлечься.
На Земле на меня тоже иногда накатывало это ощущение, что в жизни что-то идет не так: слишком много разных мыслей и никакой ясности пути. Тогда я уезжала на природу: в горы, кататься на сноуборде, на сплав, в велопробег. Голову отлично прочищало. Здесь все эти варианты были сомнительны, но почему бы и не попробовать?
— Поехали в поход?
Сегодня была тренировка с Роном. Он учил меня мысленному проникновению в отдельные области сознания, приоткрывая то один, то другой собственный блок. Ну и защите от проникновения, естественно. Моя сила давала мне огромные возможности, но постоянно приходилось усмирять клокочущую внутри бурю и вычленять оттуда нужную стихию. Иначе вместо проникновения получался ментальный удар. Рон, конечно, был избавлен от этого, но вот с другими взаимодействовать было опасно.
— В поход?
— Ага.
— Что это?
— Ну, берешь рюкзак — в смысле сумку с вещами — и идешь в какие-нибудь красивые места, по скалам, тропам, нехоженым лесам. Никаких порталов — нужно именно физическое усилие. А еще лучше — отправиться на сплав на байдарках.
Рон безнадежно вздохнул.
— Рассказывай.
— Вот у вас есть горные речки с порогами? Не сильно опасными, без водопадов? Нужно с верхней части спускаться по ходу течения на специальных таких лодках, которые не сильно погружаются в воду или вовсе надувные, чтобы не повредились о камни. Спускаешься, останавливаешься на ночлег, потом снова плывешь, где-то веслами помогать себе можно.
— И ничего при этом не ищешь и не собираешь?
— Нет. Смысл именно в самом процессе, слиянии с природой.
Рон смотрел на меня с сомнением в моей адекватности, но по окончании урока мы собрались в его кабинете, как всегда, вчетвером. Я попробовала изобразить надувной плот и каноэ; но рисовальщик из меня никакой, передала мысленно картинку. С материалами, конечно, оказалась проблема. Ни пластика, ни резины в этом мире не было. Мы попытались создать что-то типа парашютной ткани и надуть ее, но плот не получался плотным, а плыть на надувной кровати не сильно хотелось. Значит, каноэ. Фарн внес дельное предложение:
— Может, дерево схи использовать? Оно легкое, плавучее и очень прочное, камни вряд ли его повредят.
На следующий день вечером встретились уже в лесу. Фарн действительно добыл где-то два огромных бревна схи, и я попыталась максимально точно представить конструкцию каноэ, а парни — слепить с помощью магии из этих бревен нужную форму. Выдохлись все: держать долго ментальную проекцию или лепить из древесины полую узкую лодку на четверых было непросто. Первый ствол мы загубили, а вот со вторым пошло веселее. В итоге у нас получилось что-то подходящее.
— Одеяла, топор, спички — вы поняли, никакой магии! — котелок, соль, крупу, овощи, острогу какую-нибудь, ну, тонкое копье, чтобы рыбу ловить речную, потом одежду на смену, вещей минимум, веревки понадобятся, весла — блин, мы же весла еще не сделали, — перечисляла я с воодушевлением.
В общем, в поход мы собирались всю неделю. А ранним субботним утром, позавтракав, просто переместились сначала к каноэ, погрузили на него все и вместе с лодкой отправились к истоку реки на юго-западе Таларии. Конечно, в самом походе магию я запретила использовать из принципа, только в крайнем случае, но как же удобно было сразу отправляться порталом навстречу приключениям, а не тащить на себе много часов поклажу!
Представила, как парни волокут плавсредство сквозь густые деревья, и прыснула. Они нарядились так, как понимали это мероприятие. Рональд был в костюме для верховой езды — в белоснежной рубашке, расшитом камзоле, мягких брюках и высоких кожаных сапогах. На голове шляпа с пером, коса-краса до пояса, синие глаза блестят в предвкушении, а губы прям правильно, по-киношному, сурово сжаты. Ариэль в костюме охотника, от обычного эльфийского костюма, состоящего из длинной туники и широких шелковых брюк, этот отличался только цветом — зеленым и коричневым, и чуть меньшим количеством украшений. Фарн, известный модник, был в мягких сапожках, заправленных в них замшевых брюках, бархатном камзоле, плаще и шляпе с мягкими полями.
