Я говорила все тише. Настроение легкой и светлой грусти в итоге заставило меня умолкнуть.
И после небольшой паузы Ари достал гитару с четырьмя струнами и запел:
А в том городе бал —
Струны рвутся, танцуя, —
И принцесса одна
Ждет тебя с поцелуем.
Ты ушел не простясь —
Завтра бой недалекий.
Ты пришпорил коня,
Притворился жестоким.
И с рассветом в огонь
И, кипящие стрелы —
То неправильный бой,
Хоть и правое дело.
Там не выжил никто —
Смотришь в стылое небо.
А принцесса одна
Не успела с побегом.
В вашем доме враги
Не спастись маскарадом.
И погасли огни,
А других ждет награда.
Струны порваны в кровь,
И алеет зарница —
То с другими любовь,
А тебе лишь приснится.
Опустел людный зал,
И не вышло быть смелым.
И принцесса одна
В платье — красным на белом.
31
Дым от нашего костра тянулся к небу, полному сияющих звезд, чуть смещался под западным ветром и растворялся в ночи. Ветер дул с гор, огибал непроходимые чащи и достигал дальнего края широкого русла реки, впадающего в море. Город-порт, росший в этом месте последнюю тысячу лет, сверху выглядел неуютно: уже погасли все огни, мирные жители спали и наступало время грязных сделок и магических клятв. Над верхней частью города было чуть светлее, но ниже, возле доков, атмосфера сгущалась и алела страхом, яростью и завистью. Среди темных лодок и грязных кабаков этот ничем не выделялся: небольшой, с тусклым светом и толстым неопрятным хозяином за деревянной стойкой. Кабачник в фартуке посмотрел на вновь зашедшего и тут же отвел взгляд — за слишком пристальное внимание в этом месте можно было и жизнью поплатиться.
— Хмеля, — хрипло сказал незнакомец, кинул монету и уселся в углу.
Его лица было не разглядеть под глубоким капюшоном. Тощие, скрюченные пальцы крепко сжимали кружку. Он явно злился.
Почему же эта тварь опаздывает? Он ненавидел ждать. Наконец в кабаке появилась щуплая, сгорбленная фигура в лохмотьях и сером невзрачном плаще. Седые волосы, беззубый рот и крючковатый длинный нос.
— Ты долго, — прошипел мужчина.
— Простите, господин, дорога к вам замысловатая выходит, я не хотела бы привлечь внимание тех, кого не нужно.
— Держи.
Мужчина кинул на стол небольшой мешок, звякнувший монетами, и ярко-зеленую, блестящую фигурку.
— И не вздумай испортить что-нибудь.
— Как можно, господин! Не волнуйтесь, я сделаю все в лучшем виде, и ваша любимая будет с вами! — дребезжащий голос звучал чуть иронично.
Старуха поклонилась и уползла из зала. Мужчина наконец расслабился и ухмыльнулся. Кружку он сжимал уже не столь яростно. Теперь остается только ждать. «Любимую».
Старая сельша догадывалась, что все не так просто, но теперь ей не отвертеться от исполнения, а легенда немного задержит императорских дознавателей в случае чего. Дополнительная перестраховка. Эта грымза отслужила свое и умрет, как только выполнит последнее задание. Он уже позаботился об этом.
Немного, совсем немного — и первая часть плана осуществится! Как же удачно, что в девке оказалась кровь Ключа. Уж непонятно, как это произошло, но то сообщение его вдохновило на совершенно новую идею, и теперь он, как никогда, был близок к цели. Девчонка будет его — и вся ее сила, весь ее дар, все ее возможности. Неслыханная удача! Это даже делало его прошлую ошибку и ожидание не такими бессмысленными.
Ему только недавно удалось расшифровать дополнительный свиток и понять, что не обязательно было убивать всех. Он сделает это позже ради удовольствия, но для ритуала не нужно. Тонкие сухие губы скривила гадкая усмешка, полная злобы и ненависти: Высшие заслуживали уничтожения. Но это потом, сначала он завершит все начатое, пусть даже на это снова уйдут годы. После первого ритуала у него будет достаточно времени и сил. И он нанесет окончательные удары.
Высшие не выстоят. Они поплатятся за все — за то, что незаконно получили когда-то власть, за то, что скрыли правду ото всех, за то, что оказались слабовольными и недостойными. Пришло время настоящему правителю занять свое место.
Человек в плаще резко встал и вышел из кабака. И хозяин, верзила огромных размеров, понял, что все то время, пока посетитель был у него, он практически не дышал.
Пронесло.
Арий смотрел на камин и хмурился.
— Что тебя беспокоит?
— Рональд опять прихватил своих друзей и Анну и куда-то отправился. Он клятвенно заверил, что никаких глупостей они делать не будут, всего лишь экскурсия.
— И что?
— И мне это не нравится!
— Знаешь, если бы я не знал тебя так хорошо, то подумал бы, что ты ревнуешь Анну к ее же друзьям и времени, которое они проводят вместе, — Геллард подмигнул.
— Нет. Просто меня раздражает, что они четверо ведут себя не так, как положено достойным лордам. Какие-то разъезды, приключения, а надо сосредоточиться на поимке отступников и защите всех, кто к этому причастен.
— Хоть что-то тебя раздражает. А то мне периодически казалось, что ты бесчувственный камень. А ты человек, — Император выглядел довольным. Он продолжил миролюбиво: — Им тоже надо отдыхать, как и тебе, кстати. Арий… У нас не так много времени бывает поговорить о личном, но я все-таки хотел бы предложить тебе еще раз подумать над тем, чтобы действительно жениться на Анне. Может, вы и не влюблены, но вы подходите друг другу. Ее сила и твои возможности… да я предвкушаю, что с вами двумя можно провернуть!
— Вот и хорошо, что у нас времени поговорить не бывает. — Тень продолжал смотреть равнодушно.
— Арий…
— Нет, Геллард! Она может и удачный вариант, но я… не могу, понимаешь? Моя жизнь — это Империя, мой долг — защита и поддержка твоего правления. И это меня устраивает, это то, ради чего я родился и живу. А Анна… отвлекает. Я не могу позволить себе быть эмоциональным. Это ослабляет меня.
— А мне кажется, делает сильнее.
Арий покачал головой:
— Давай все-таки не будем об этом.
Геллард вздохнул и уставился на сполохи огня через бокал с вином. Они оба едва разговаривали от усталости, но слишком ценили такие редкие встречи у камина в малой гостиной, чтобы разойтись просто так. Тень пришел раздраженный, прямо в пыльной дорожной одежде, чтобы сообщить, что очередные поиски не увенчались успехом, и с удовольствием набросился на поздний ужин.
— Расскажи мне тогда, есть ли хоть какие-то результаты расследования?
— Немного, — Арий нахмурился еще сильнее. — Я впервые чувствую себя не всесильным. Анна права, мы всегда слишком сильно рассчитывали на магию…
