Остальные, пряча глаза, протянули руки. Защелкали наручники. Некоторых связывали веревками.
Невидимый ветер больше не колыхал волосы министра, но выглядел тот бледновато и мертвовато. И вообще вел себя так, словно ему и впрямь главой рода оставаться только до вечера.
Механизмы на столах в отгороженных каморках снова привлекли внимание, и я бросился туда.
Среди вещей преступников были современные измерительные приборы, пара микроскопов, лупы и прочие инструменты, даже для химических манипуляций, но сразу заняться неизвестными механизмами министр не дал, а со всеми сокровищами и арестованными повез в особый отдел.
Сеть темной магии опутывала клетки и даже конвоиров. Меня слегка мутило от прикосновения столь чужеродной силы. И когда мы, невредимые, въехали на территорию министерства, я вздохнул с облегчением и чуть не бегом отправился в лабораторию, сопровождаемый несколькими офицерами и полицейскими с ящиками конфискованных приборов и оружия.
– Да быстрее же! – Я готов был тащить их за руки.
Покрасневший от натуги полицейский крепче сжал ящик с медными приборами.
– Ох! – Я отнял ящик и помчался дальше.
Ведь надо еще в лабораторию спуститься, все запротоколировать…
Ведя под локоть скованную шатенку с презрительно изогнутыми губами, министр шел за мной. Она была бледна, а во взгляде – бешеная ненависть, от которой мурашки по спине бежали. Надеюсь, министр вел ее не в ту лабораторию, куда собирался определить меня. Несколько встревоженный, я вошел в холл. Охранники пропустили нас без единого вопроса.
Министр втащил арестованную и скомандовал:
– Налево, вниз, лаборатория номер три.
Это рядом с отделением морга, где хранился источник с Какики внутри.
Войдя в эту самую третью лабораторию, министр велел:
– Зовите Хобла Нерландийского. Всем выйти. Никого, кроме него, не пускать, только по очень срочным извещениям и если будет информация о Хлайкери.
Женщина фыркнула и отвернулась.
В полминуты сопровождающие расставили конфискованные механизмы с шестеренками и проводами по столам и исчезли.
В лаборатории мы остались втроем.
– Ничего не скажу, сволочи длорские! – Женщина сплюнула на ботинок министра.
– Время покажет, – ледяным тоном отозвался тот.
На этот раз у меня не только мурашки побежали, но и внутри все сжалось.
– Мне кажется, вы не понимаете, кто перед вами, – примирительно начал я. – Это министр внутренних дел, разящий меч империи, он в Черундии…
Арестованная вскинула голову:
– …убивал женщин, стариков и детей за то, что они хотели освободиться от гнета империи. – Она ухмыльнулась, смело глядя ему в глаза. – Я прекрасно знаю, кто передо мной.
Ну вот, я хотел ее испугать, а она уже знает все страшные мифы о министре.
– Тем лучше, – отозвался он. – Значит, вы понимаете, что я могу с вами сделать.
– Ничего страшнее, чем моя жизнь, вы сделать со мной не можете, длор Раввер Вларлендорский.
Улыбка у нее была жуткая, сумасшедшая.
Глава 51
Стена между комнатами слишком тонкая преграда, я чувствовал, как за ней схлестываются три родовые магии.
Леденящая тьма министра и убаюкивающая магия очарования Хобла Нерландийского, какого-то там родственника маминого мужа, впивались в эластичную, верткую водную магию рода Какики.
Судя по ее браслету и моим ощущениям, неизвестная женщина была главой их рода, и вся магия, не рассеянная по другим членам, концентрированная, стремилась ее защитить.
«Занимайся своими делами», – напомнил себе задание министра и оглядел разложенные на столе механизмы с шестеренками и накопителями магии вроде тех, что были на людях, напавших на меня и Сашу в особняке с заложниками.
Отжал металлический лепесток, высвобождая полусферу темно-фиолетового камня. Он выскочил из паза, обнажив выпуклость с впаянными проводами. Что-то это напоминало. Что-то… Пазы для батареек и аккумуляторов в мире Саши!
Я стал вынимать камни из разнокалиберных браслетов и нашейных пластин, из шестеренок (даже в них они были, как в шестеренке из дома Какики). Многие соединялись друг с другом проводами. Камни способом крепления упорно напоминали батарейки в земной технике.
Проверил камни капсульным измерителем – фон лишь чуть повышенный. Повертел в руках цветные полусферы, глянул на свет: камни как камни. В одном из ящиков отыскался молоток. Опустив образец на плиточный пол, ударил по цветной полусфере. Камень раскололся.
Через минуту я уже рассматривал структуру скола в микроскоп. Тонкие прожилки с завихрениями в одну сторону соответствовали кристаллам родовой магии.
У наших родовых кристаллов немного другой цвет. И они значительно тверже этого.
На пробу разбил еще несколько камней – все раскалывались легко и имели структуру с завихрениями. Возможно, кристаллы нашей родовой магии так крепки, потому что созданы из иномирян.
А тот, что из Какики, какой твердости?
Схватив молоток, я выскочил из комнаты, пробежал мимо министра, Хобла и трясущейся, покрытой потом арестантки. Прежде чем караульные сообразили, я нырнул в отделение морга и, обогнув стол, ударил молотком кристалл из сердца Какики. Тот хрустнул. Разбился легко!
– Треснул! – Я стал бить его молотком. – Он треснул! Треснул!
Я ведь исследовал скол кристалла Какики, но даже не подозревал, что тот бьется настолько легко.
– Что вы творите? – Патологоанатом схватил меня за запястье и вырвал молоток. – Вы в своем уме?!
– Нет, конечно. – Я помчался назад.
Министр, Хобл и арестантка находились в прежних позах. Подбежав к пристегнутой наручниками к стулу женщине, всмотрелся в ее темные глаза и спросил срывающимся голосом:
– Кто стал основой кристаллов магии?! Какие длоры?
Ее глаза расширились.
А еще узнать бы, зачем они вставляли кристаллы в металл, словно батарейки…
– О! – Я схватился за голову. Прокрутился вокруг своей оси и приблизился к ее лицу так близко, что наши носы почти столкнулись. – Это магическое оружие! Вы каким-то образом научились извлекать магию из этих кристаллов в обход ключа крови. Да-а, магия длоров основана на родовом разрешении, жен – через артефакты мужа. Но вы создали артефакты, которые дают магию мужчинам, да еще не длорам.
Ее зрачки расширились, она ухмыльнулась:
– Ты ошибаешься. Мы все длоры.
Я почесал в затылке:
– Так вам просто магии в семье не дали? Вы только из-за этого убивали?
По лицу женщины пробежала судорога. Мгновение она будто боролась с чем-то невидимым, и сквозь лихорадочное возбуждение я ощутил чарующее мурлыканье магии Хобла. Арестантка процедила:
