Да и я планировала по дороге заехать к модистке за новым пристежным подолом для визита к императору и взглянуть на строительство нашего подотчетного работного дома для семей с детьми.
– Еще минуточку, – взмолился Лавентин.
– Мог бы и поторопиться ради встречи с братьями, – проворчала я.
Ну не любила я Башню злых духов. С тех пор как прыгнула с нее в озеро, не любила, хотя призраки меня больше не пугали.
– У нас новый вокзал, им есть на что посмотреть, – отозвался Лавентин.
– Мам, ну еще пять минут, – попросил Сеймунд.
Оба смотрели на меня одинаковыми жалобными глазами серо-зеленого цвета. Двойного удара сердце не выдержало, я отмахнулась:
– Ладно. Но только пять минут! – и демонстративно приподняла рукав, под которым скрывались часики, подаренные Лавентином во время последнего путешествия на Землю.
Не прошло и минуты, как Сеймунд радостно воскликнул:
– Едет!
– Тсс… – Лавентин приложил палец к губам. Подмигнул нашему сыну и вручил ему наполненный краской воздушный шарик.
Рано Сеймунд начал, ох рано… Я покачала головой, но наблюдала, как маленькая лохматая копия дорогого лохматого мужа перетаскивает через парапет тяжеленный для его пяти лет шар.
– Помни: ветер, скорость…
– Да знаю, пап! – Сеймунд покраснел от напряжения, но шар держал крепко.
По мосту с острова длоров на собрание ученых мужей ехал министр науки и новых технологий Смуз Мондербойский.
Сын с силой швырнул наполненный краской шар за парапет. Раздался хлопок. И воздух сотряс страшный вопль:
– Бабонтийские!
Почему-то длоры всегда правильно угадывали источник неприятностей.
Была у меня мысль устроить что-нибудь этакое, чтобы хоть раз мои мальчики были ни при чем.
Но ведь я тоже Бабонтийская.
