Это он зря, с Лавентином хорошо.
– Так что брось жеманство, ты явно к нему не привыкла. Итак, чем ваш мир может помочь моей стране выиграть затянувшуюся войну?
Только поставщиком оружия мне стать не хватало! Что делать-то? Как выкручиваться? Я не пацифистка, но не до такой степени пофигистка, чтобы очередной империи военное преимущество обеспечивать. Пусть своими силами технологическую революцию устраивают.
– Мы не…
– Полагаю, – Лавентин выступил на полшага вперед, – подобные вещи лучше обсуждать с экспертами. Я могу помочь составить списки известного… Саше оружия с пояснениями.
– У тебя, Лавентин, другие задачи, – переключился на него император. – Какие выводы ты сделал по убийству Какики? Угрожает ли потеря магии другим родам?
– Думаю, да.
– Источник разрушился не из-за твоих растений?
– Магоеду нужен прямой контакт, а корней в колодце не было. Корни опутали Какики, потому что его кровь приобрела структуру, схожую со структурой источника. Иначе целью они бы его не восприняли.
– Ты успел исследовать осколки источника?
– Нет.
Император нахмурился:
– Тогда откуда уверенность, что кровь стала именно такой структуры?
– Да я как-то от своего источника кусочек отколол посмотреть.
Император спал с лица. Даже Раввер отмер и допил остатки вина. Тишина стала гнетущей. К императорскому лицу приливала кровь.
– Лавентин, – поднялся он, – чтобы больше никогда ни разу ты даже не думал что-нибудь такое сотворить! Ты чем думал?!
Лавентин втянул голову в плечи.
– Интересно было.
– Интересно ему! – Император швырнул ручку на стол. – Ты весь род мог… – Он тяжело дышал и гуще багровел. – У тебя никаких понятий, никакой ответственности! Ты… – Император схватился за сердце. – Вон! С глаз моих вон!
Раввер бросился к императору, а Лавентин ухватил меня за руку и потащил к двери.
– Идем, идем быстрее! – У выхода развернулся. – Я позову врача.
Император пучил глаза:
– Источник! От источника кусочек отколол! Да это…
Давно я так императора не доводил. В следующий раз надо осторожнее, сердце у него уже не то.
А, я же обещал больше ничего не устраивать! И Сарсанну мне теперь точно навяжут. Надо было держать язык за зубами, сколько раз себе говорил: лучше молчать.
Жена не отставала. Попросив прислать императору врача, мы вихрем пронеслись к выходу и остановились на крыльце. Нас окутала ночная прохлада.
– Ты отколол кусочек от источника своей магии? – спросила жена.
Она же не знает наших реалий, вроде не должна меня осуждать.
– Да, – осторожно подтвердил я.
– И тяжело было?
– Двенадцать алмазных резцов сточил.
– Большие они были?
Глянув на свои руки, поднял ладонь:
– С половину мизинца.
– Тоже неплохо. Мне бы терпения не хватило.
– А я не за раз, я четыре месяца подтачивал.
– О! – прозвучало весьма уважительно.
Падавший из окон свет золотил рыжие, растрепавшиеся во время побега волосы жены. А она красивая. И веселая. Бегает по дворцу. И одевается так быстро…
Левую руку потянуло к правой руке жены. С тихим щелчком наши браслеты соединились по всей своей высоте, и меня прижало к жене. Браслеты проворачивались, выкручивая нам руки и телами притискивая друг к другу плотнее. Остановились. Я чувствовал рельеф груди жены. Попробовал отступить, но получилось отодвинуться лишь одним боком, вывернутое плечо отозвалось болью.
– Это, – выдохнула ошеломленная жена, и я острее ощутил ее рельефы, – нас так сводят?
Жена попробовала освободиться, но браслеты склеились намертво. Ума у них нет: как бы мы исполняли супружеский долг, если оба одеты, а из-за неудобной позы не раздеться? Будь жена в сорочке, может, что и вышло бы, но она же в брюках.
– Да, сводят, – подтвердил я.
– Надеюсь, мы в таком положении будем находиться не весь год.
Продолжая думать о теплом теле жены, я не сразу понял смысл ее замечания.
– А, нет. – Рядом с ней было как-то… странно. – Пока это не должно длиться долго.
– Мне надо будет уехать. В какое-нибудь загородное имение, в другую страну.
– Без подтверждения брака браслеты не отпустят так далеко.
– Жестко у вас тут. Проклятия брачные. Прижимает друг к другу. И не захочешь – размножишься.
От мыслей о технике размножения и от выражения золотившихся в сиянии светильников глаз жены в груди странно завибрировало. Вибрация распространялась по телу, нагревая его. Сердцебиение резко участилось до гула в ушах, я перестал чувствовать боль в вывернутом плече.
«Это возбуждение», – краем сознания понял я.
Наверное, у меня зрачки сейчас такие же огромные, как у жены…
Подлая эта магия. Подлая и несправедливая. Вот так стоишь, ничего не подозреваешь – и вдруг тебя прижимает к постороннему мужчине. Браслет будто врос в кожу, и провернуть руку, склеенную с рукой Лавентина, не выходило. Хорошо еще, прижиматься получилось одним боком, а не всей грудью. Но даже так меня пробирало от тепла его тела.
А уж когда Лавентин стал еще больше теплеть, сопеть и смотреть на меня потемневшими глазами, демонстрируя все признаки возбуждения, я окончательно поняла, что с браслетами у нас будет война за независимость. Нет, в самом деле, кто дал им право решать, когда мне млеть от близости мужчины?
Две дамы и мужчина, остановившись в глубине прихожей, наблюдали за нами и тихо переговаривались. Послышался нервный смешок. Дама постарше прикрыла улыбку веером.
Отличное завершение вечера! Скорее бы кеб наш подали и отпустили на все четыре стороны.
Словно услышав мой зов, в конце дорожки показалась знакомая упряжка с динозаврами, на груди которых болтались таблички со скалящимися подобиями псов.
«Скорее же!» – почти молилась я, впиваясь в них взглядом. Вдруг стало обостренно тихо. Через прихожую, мимо склонившихся в поклоне придворных, к нам шел бледный, отстраненный Раввер.
– Никак не угомонитесь? – процедил он, обдавая нас запахом вина.
Все внутри сжалось от предчувствия опасности. Ветер трепал черные волосы Раввера, алый плащ захлопал по его ногам, точно крылья. Взял бы он и улетел куда подальше…
– Попробуй их расцепить, – с нервной улыбкой попросил Лавентин.
– Зачем? В зафиксированном состоянии вы мне нравитесь больше. Я бы для надежности еще в камеру вас посадил.
– И ключ от нее потеряли бы? – не удержалась я.
