Шестиногая тварь мелкой рысью побежала к воротам.
Выслушав Лавентина, двое из пяти приставленных полицейских оседлали красных птицеящеров и поехали следом за нами. Один, миновав мост, умчался за подмогой, а второй приотстал, оставляя им метки. Но все выглядело оптимистично: чем дольше едем по городу, тем больше патрулей в помощь можно собрать.
Но долго ехать не пришлось: мы удалились от моста всего метров на пятьсот, и тварь остановилась перед особняком с украшенным лепниной фасадом и роскошным эркером над крыльцом. Содрогаясь в конвульсиях, Лавентин оглядел темные окна.
В одном качнулась занавеска.
Нас заметили.
Я похолодела. Лавентин застыл в моих объятиях, и я поняла: он тоже видел это движение.
Если имеем дело с убийцами, у жизни его мамы начался обратный отсчет.
Оглянулась посмотреть, спешит ли подмога. Ремни оторвали меня от Лавентина и поставили подальше на мостовую. Тварь присела, мощно оттолкнулась шестью лапами и прыгнула в эркер.
Звонко брызнуло стекло. Послышался грохот.
Подскакавший к нам полицейский бросился выламывать дверь. В доме лязгало и стучало. Послышался вскрик.
Что с Лавентином? Он крепкий, но он же ботаник несчастный, а магия от ударов не защищает. И его тащит неизвестно куда, он чуть живой. Только чудовище его охраняет… А если оно в дверном проеме или в коридоре застрянет?
Поймала себя на том, что от волнения кусаю палец.
Приложив к двери ладони, полицейский что-то бормотал, и по резному дереву расползался синий светящийся узор.
Заскрипело стекло, упало несколько осколков. Из окна свесились два розоватых хвоста.
– Лавентин! – Я подпрыгивала в нелепой надежде увидеть происходящее на втором этаже.
Вместо ответа – грохот. Время тянулось страшно медленно. Я оглядела улицу: из переулков и окон выглядывали люди, но среди них не было ни одного человека в форме.
Розоватые хвосты втянулись в дом. Я сжала кулаки. Надеюсь, животина помчалась на помощь хозяину. Будь я на Земле, по лепнине фасада уже лезла бы к эркеру – посмотреть, что там происходит, а то и посодействовать спасению женщины, но здесь могут напасть маги, а магией я не владею.
Но у меня есть от нее защита. Как и у Лавентина, наверное.
Внутренности скручивало от ужаса.
Хрясь! Дверь треснула, разлетелись синие искры.
Полицейский толкнул ее плечом и провалился в темноту прихожей.
Тянуло войти, узнать, что с Лавентином, но здравый смысл останавливал: в темноте меня могут принять за врага, там может оказаться магия сильнее моей защиты, там могут просто прибить.
И кто-то должен оставаться снаружи, чтобы позвать на помощь и указать это место подкреплению.
Особняк, раззявив полную осколков-зубов пасть эркера, надменно взирал на меня темными окнами трех этажей.
«Что делать»? – набатом стучало в голове, не привыкшей бездействовать.
На другом конце улицы показались четверо всадников на красных птицеящерах.
– Сюда! Сюда! – махая руками, запрыгала я. – На помощь! Скорее!
Они припустили ко мне, вытаскивая что-то из-за поясов, направляя в мою сторону. Пистолеты. Все четверо целились в меня из пистолетов! Бросилась в дом. Громыхнул залп. Дверной косяк сухо треснул. После светлой улицы казалось, что я попала в абсолютную тьму.
Снаружи что-то кричали.
– Лавентин! – Я метнулась вглубь дома, налетела на лестницу.
Коленка отозвалась болью, запястье что-то оцарапало.
– Она там! Убить рыжую!
Бросилась наверх – сначала на четвереньках, потом поднялась и побежала, цепляясь за перила. Лестница казалась бесконечной.
Свет в проеме входной двери загородили фигуры.
Налетев на стену в конце лестницы, я осмотрелась.
– Где она? – донеслось снизу.
Глаза наконец привыкли к сумраку. Коридоры уходили в обе стороны, огромную прихожую на высоте второго этажа опоясывала галерея. В ее центре, над входной дверью, был арочный проем, перекрытый что-то огромным, тонко очерченным светом с улицы. Это зверь Лавентина лежал.
Не шевелился.
Где сам Лавентин?
Браслет дернул вправо.
По ступеням загрохотали сапоги, я метнулась в правый коридор, на ходу толкалась в стены, надеясь отыскать дверь, чтобы исчезнуть с линии огня. Двери не открывались. Споткнувшись, я ухнула в пустоту.
Группируясь, врезалась в ступени, покатилась вниз, прикрывая голову. Ударилась об пол. В ушах звенело, боль налетала ослепительными вспышками. Мир качался. Не сразу сообразила, что я в небольшом холле возле коридора.
В коридоре приоткрыта дверь.
Из нее падает свет.
Там смерть или спасение.
– Сюда! – бахало сверху вместе со страшным топотом. – Она здесь!
Поднявшись, я заковыляла к приоткрытой двери. Вперед-вперед-вперед…
Громыхнул выстрел, щепки пола ударили по щиколотке.
Прибавила скорость.
Дверь распахнулась шире, пропуская навстречу мне человека…
Глава 30
Сердце так неистово колотилось, что страху места в нем не осталось. Я бросилась вперед, замахиваясь для удара. В свете мелькнула всклокоченная голова, сверкнули сияющей зеленью глаза.
Схватив меня за занесенную руку, Лавентин заскочил в комнату, втащил за собой. Вслед прогремели выстрелы, свистнули пули.
Захлопнув дверь, Лавентин стал двигать к ней огромный книжный шкаф. Шкаф казался неподъемным, но мышцы Лавентина сильно вздулись, надрывая брюки и жилетку с рубашкой. Шкаф со скрипом загородил дверь.
В нее застучали. Разрядили пистолет, снова колотили. Шкаф вздрагивал.
Я огляделась в поисках второй двери, но ее не было.
Было десять хрустальных гробов. В пяти лежали люди.
– Это что? – Я уставилась в фосфоресцирующие глаза Лавентина.
Он указал на один из занятых гробов.
– Мама. – Голос прорвался сквозь барабанную дробь ударов. – Сети стазиса. Жива.
Коротко выдохнула. Но до облегчения далеко.
Снова оглядела комнату: ни окон, ни иных дверей. Стояла пара столов, куча изломанной мебели в углу. Пол – гладкий паркет без намека на люк. Не было лазеек и на потолке. Опираясь рукой на шкаф с книгами, Лавентин тоже оглядывал комнату.
– Держись рядом со мной! – перекричал он шум ударов. – Чем мы друг к другу ближе, тем меньше расход магии браслетов на защиту!
– Хорошо. – Подошла вплотную к нему и сквозь прорехи в одежде увидела струившийся по венам зелено-голубой свет. – А то, что ты зеленеешь…
