А что ждало бы ее у меня? Бумажная волокита, жизнь в приюте, потом, если повезет, престижная школа. И совсем чужой ей мир, который будет напоминать о прошлом ужасе похожими хрониками с экрана телевизора, через Интернет.
Да и не уверена, что смогу дать ей достаточно тепла. Позаботиться – позабочусь, но стану ли матерью, а не тетей, подобравшей ее на улице? Вера слишком велика для импринтинга, безоговорочно меня своей не сочтет, тут нужна работа по взаимной притирке. Способна ли я на такое?
Возникнув из стены, привратный дух поклонился и чопорно сообщил:
– К вам посетители.
Мы с Близендой переглянулись.
Кого там нелегкая принесла?
Глава 43
– Длоры Керл Нерландийский и Хлайкери Эрджинбрасский просят о встрече, – сообщил привратный дух.
– Керл! – Близенда поднялась, прижимая руку к часто вздымавшейся груди. Сверкающие глаза обратились ко мне. – Это мой муж. Но Хлайкери… – Она помрачнела. – Угораздило же их приехать одновременно.
– Но ваш муж наш родственник, а этот Хлайкери…
– Ужасен. Но он неизбежное зло, все платят ему дань, принимая у себя. Правда, на первый раз можно отказаться. Но Керл политик, а «Горячие новости Динидиума» Хлайкери могут попортить ему кровь.
Откуда же я могла знать, что свекрови нужен этот гот? По поведению Лавентина об этом ни за что не догадаешься. Хотя это же Лавентин…
– Первый раз уже отказала, – призналась я.
Помедлив, Близенда сказала:
– Я буду с Керлом. С Хлайкери ты рано или поздно встретишься. Если сейчас нечем заняться – выпей с ним травяного отвара, изобрази восторг от переезда, а через полчаса пожалуйся на головную боль и предложи встретиться в другой раз. Если не хочешь, сошлись на чрезвычайное положение. Только Керла, пожалуйста, пропусти быстрее. – Она слегка улыбнулась.
– Керла можно пустить и пускать всегда, – кивнула я.
В глазах привратного духа блеснули зеленовато-голубые искорки. Он поинтересовался:
– А что с длором Хлайкери Эрджинбрасским?
Я тяжко вздохнула.
С одной стороны, пускать человека, пытавшегося тебя околдовать, не слишком разумно. С другой – я не одна, а с длоркой и длором. С третьей – если пропущу Керла, а Хлайкери опять откажу, он может оскорбиться, ведь понимает же, что Близенда могла на меня повлиять, а Керл окажется невольным свидетелем его позора.
Но и приглашать пройдоху не хотелось.
Что же делать?
Отфильтрованный пористыми листьями воздух хотелось вдыхать полной грудью, он слегка кружил голову, заставлял сердце биться быстрее, на душе становилось радостно и чисто.
Но расслабляться нельзя: кокон с мембранами защитит от ядовитого воздуха и огня, но не от пули, не от удара чем-нибудь тяжелым, вроде рухнувшей земляной стены.
Пока Мондербойский справлялся, но по моим ощущениям конструкция его щита получилась слабоватой и могла упасть от сильного толчка.
Я поерзал в мягких объятиях кокона. Ждать утомительно. А лезть в бой неразумно еще и потому, что моя магия созидательная, а не разрушительная. Возможно из-за того, что ее источник – женщина, ведь женщины – дарительницы жизни.
Правда, отца это не останавливало. Его ремеслом была война и недостаток атакующих заклинаний он компенсировал магическим оружием. Надо было захватить что-нибудь мощное.
Прикрыв глаза, сосредоточился на моей химере – она совсем близко, чуяла вонь ядовитых испарений.
Со вздохом я вытащил из кармана стеклянный шарик с лиловым эмбрионом размером с мизинец. В сумраке кокона его невозможно было толком рассмотреть. Магическим импульсом я раскрошил скорлупку, в ладонь хлынула жидкость, эмбрион засучил мелкими лапками. Перевернув его, я наблюдал, как раскрывались на спине полупрозрачные крылышки.
Соединив сознание наблюдателя-однодневки и моей химеры, я велел кокону сделать небольшое отверстие. Внутрь хлынул удушливый воздух, а через мгновение герметичность мембран восстановилась.
Закрыв глаза, я через наблюдателя следил за происходящим.
На нас напали оборванцы. Только оружие у них хорошее. Слаженные действия, меткость, спокойствие под пулями и четкое следование командам лидера выдавали у двадцати из них военную подготовку. И все же они просто люди, хоть и прикрыты простейшими магическими щитами и пули их усилены магией.
Против моей химеры, имевшей дополнительные глаза в воздухе, выстоять они не могли.
«Интересно, почему не напали на кеб, который сопровождала химера?» – гадал я, направляя мое разбушевавшееся создание и морщась, когда обрывалась чья-то жизнь.
Едва из тридцати пяти нападавших остались двое, я позаботился, чтобы химера живописно рухнула в провал, образовавшийся перед вздыбленной земляной стеной. Те двое ринулись прочь. Наблюдатель полетел следом, последний раз скользнув взглядом по залитым кровью крышам и переулкам.
Недовольно пофыркивая, химера выбралась из провала и зашагала в обход хрупкой стены.
«А ответ прост: преступники точно знали, в каком кебе я нахожусь».
В конце улицы показались военные. Помня историю с переодетыми полицейскими, я не распутывал кокон и держал химеру в боевой готовности, пока не узнал среди подъезжавших сына старика Вериндера.
Кажется, это действительно свои.
Момент встречи выбежавшей к Керлу Близенды от меня загородил Хлайкери. Хотелось посмотреть на избранника столь интересной женщины, но гот сыпал комплиментами, длинные черные перья на воротнике-стойке и плечах дыбились на ветру, а сам Хлайкери подскакивал, точно у него в одном месте шило.
– Безмерно рад… счастлив… знаковый момент… счастлив… почтите ответным визитом… как прекрасно получилось… очаровательны… визит ко двору… подробности… как супружеская жизнь?.. я пленен… в полном восторге… – Излияния сыпались с такой скоростью, что мозг отказывался их воспринимать.
Когда я наконец смогла выйти из дверей и заглянуть за спину Хлайкери, Близенда и высокий широкоплечий брюнет сворачивали на тропинку с подъездной дорожки. Он обнимал ее за талию, Близенда склонила голову ему на плечо, и шли они медленно-медленно, как задумавшиеся о своем влюбленные.
Хлайкери снова оказался напротив меня, широко улыбнулся во все зубы:
– Можно войти?
Запряженная ящерами двуколка стояла у крыльца. Вот бы Хлайкери забрался в нее и уехал навсегда. Но я вспомнила о политической карьере супруга Близенды и напомнила себе, что на доброе отношение надо отвечать добром.
– Конечно, проходите. – Я посторонилась, пропуская Хлайкери внутрь.
Он цепким взглядом исследовал прихожую, столик для визиток, парчовый диванчик, улыбнулся своему отражению в зеркале.
