– Судя по интерьеру, вы строгая женщина, – развернулся ко мне Хлайкери. – То что надо нашему юному гению.
«Приму его – и можно будет еще недели полторы не видеться, а то и все две», – так говорила Близенда, скрывшаяся в кустах вместе со своим Керлом.
Я бы тоже предпочла посидеть в саду с любимым, а не развлекать этого человека с ледяными глазами. Но назвалась благородной длоркой – изволь соответствовать хотя бы немного.
Только Близенде с Керлом лучше войти в дом, ведь сад менее защищен. Не сходить ли за ними?
– Поделитесь впечатлениями о нашем мире, о визите во дворец, о замужестве, – прервал мои размышления Хлайкери. – И позвольте восхититься вашим нарядом. Никогда не видел ничего более… соблазнительного.
Я хотела осадить его, но в его взгляде не было страстной поволоки и прочих признаков действительного интереса. Эта похвала – лишь способ польстить, добиться моего расположения.
Поздно. После попытки меня зачаровать относиться к нему хорошо я не буду никогда.
– Что больше всего впечатлило вас в нашем мире и… – Хлайкери уставился на диванчик. – Можем мы присесть? Я сегодня весь день на ногах.
Переодетый в мундир, я мчался среди солдат, сопровождавших мою химеру, оседланную офицером в моей одежде.
Галлардский квартал полыхал, а следом занимались кварталы выходцев из других континентальных стран. Наконец прибыли отряды из расположенного в пригороде гарнизона и оцепили близлежащие улицы. На помощь съезжались пожарные, маги огня, воды и земли.
Работа кипела. Стрельба прекратилась, а на сердце по-прежнему тревожно. И тошно. Тошно оттого, что в столице моей родины творится такой ужас.
Переполошенные, прокопченные дымом с пожарищ, мы влетели во двор министерства внутренних дел, проскочили в тени здания. Меня коснулась тьма магии министра, направила через узкие проулки к корпусу особого отдела.
Бледный министр спустился в холл, когда я заходил с улицы. Рука его висела на перевязи, и это почему-то больше дыма и огня над столицей уверило меня в том, что все действительно серьезно.
Я быстро приблизился к министру, отмечая, насколько он осунулся и будто постарел.
– Сильные родовые заклятия? – спросил я, подразумевая, что ему пришлось использовать наиболее опасные для здоровья и жизни заклятия рода.
Министр, кивнув, направился к лестнице в нижние лаборатории.
– Мы допросили Сабельду, – на ходу бросил он.
Сбившись с шага, я поторопился за ним.
– Что она сказала? Она причастна к похищению мамы?
Двое дежурных полицейских открыли перед нами двери на лестничную площадку.
– Мне кажется или вы меня боитесь?
От взгляда Хлайкери было неуютно, я уже тысячу раз пожалела, что пустила его, хотя вел он себя вежливо и почти ненавязчиво. Но что-то заставляло постоянно быть начеку.
– Ситуация обязывает, – туманно отозвалась я и приложилась к чашке с местным травяным напитком.
Хлайкери закинул локоть на спинку парчового диванчика и покрутил в пальцах выпавшее из воротника перо. Насмешливо произнес:
– Вы глава рода в собственном доме, вам и другой глава рода здесь вряд ли сможет причинить вред.
– Береженого бог бережет, – не удержалась я и снова пригубила отвар.
– Тоже верно. – Хлайкери стал поглаживать пером подлокотник. – Разумеется, я могу быть очень неприятным собеседником, могу язвить на страницах газет – не только своей, поверьте. – Он хитро улыбнулся, и на этот раз в его взгляде все же мелькнула тень улыбки. Он снова посмотрел на перо, которым выводил невидимые узоры на диване. – Но можете меня не бояться, я не пользуюсь магией. Отказался от нее. Так что расслабьтесь, я не причиню вам вреда.
Кажется, он хотел, чтобы я поинтересовалась причинами такого поступка. И это лучше, чем снова оказаться под градом вопросов.
– И почему отказались?
– Я мирный человек, – усмехнулся Хлайкери и покачал пером. – Перо – мое оружие.
– Да?
Он отмахнулся:
– Забываю, что вы не местная. Мой род, Эрджинбрасские, военные до мозга костей. Я ненавижу войну всеми фибрами души и буду клеймить позором всех, кто ее разжигает. Но большинство моих родных неотлучно воюют в Черундии, а я… – Хлайкери выдержал несколько театральную паузу. – Я против их действий, но никакие убеждения не заставят меня лишить хоть толики магии родных, которым она нужна для выживания в бою. Я отказался от своей доли магии.
Повисла пауза.
– Благородно, – признала я.
– Не так страшен Хлайкери Эрджинбрасский, как о нем говорят, юная длорка.
Это был, конечно, отличный ход, чтобы добиться моего расположения, но я помнила письмо, способное поработить мой разум, вызвать определенные чувства.
Может, вы и пацифист, длор Хлайкери, но вы определенно страшны.
И кстати, о птичках. Приподняв бровь, я невинно поинтересовалась:
– Кто же тогда накладывает вам заклятия очарования на письма?
Хлайкери запрокинул голову и рассмеялся. Умолкнув, провел пятерней по волосам и выпрямился.
– Уели, – легко согласился он. – Моя секретарша. И троюродная сестра по совместительству.
– А, то есть ее не смущает тот факт, что достающаяся ей магия может стоить жизни кому-то из родных?
– Она пользуется магией мужа.
Теперь он уел меня. Но уже можно сослаться на головную боль и прекратить этот бестолковый разговор, все равно впечатления о своем мире и рассказ о моде в моем он выслушал. Я уже собиралась его выпроводить, но из стены высунулась голова привратного духа, в его взгляде был ужас:
– Примчался курьер от министра внутренних дел. С хозяином беда. Длорка Близенда и длор Керл вызваны в министерство.
Сердце будто покрылось льдом. Чашка выпала из моих рук и покатилась по полу.
– А Близенда?
– Они уехали с полицейскими.
Я поднялась на ослабевших ногах.
Что с Лавентином?
Меня ударила страшная мысль: а вдруг среди сопровождающих Близенду и Керла полицейских есть переодетые преступники?
Глава 44
– Я заставил Сабельду подписать контракт правды. – Министр умолк на время, пока мы на первом подземном этаже проходили в охраняемую бронированную дверь.
Сабельда длорка, еще и протеже Сарсанны, сводной сестры императора. Страшно представить, как извернулся министр, чтобы добиться разрешения провести с ней этот гадкий опасный ритуал.
Оказавшись в пустом сумрачном коридоре, он тихо сказал:
– Она не только не пыталась заставить твою мать наложить брачное заклятие, она о нем даже не знала.
