– Правильно… Портрет здесь? Не вздумай Ваньку валять…
Возлюбленный поморщился, и в самом деле, вышло как-то издевательски.
– Между прочим, у меня на ночь ограбления алиби, – точно опомнившись, заговорил Иван. – Я на рыбалке с мужиками был. Человек восемь свидетелей, и это только знакомых, а народу было немерено. И Верка к старикану опоздала, потому что меня отвозила. Я малость бухой был, когда мужики позвонили, вот и попросил ее отвезти. Потому что по пьяному делу за руль не сажусь.
– Молодец, – похвалил Савва и спросил ласково: – Где портрет?
При этом чувствовалось: готов дать в ухо в любую минуту. Иван опять тяжело вздохнул и начал подниматься, вовремя опомнился и сказал:
– Я за картиной.
Далеко идти не пришлось. В кухне, открутив два шурупа, он приподнял плинтус, за которым оказалось небольшое углубление. Иван извлек оттуда нечто, свернутое в трубочку, тщательно упакованное в целлофан. Упаковку снял, не торопясь развернул, и мы увидели портрет. Разглядывали его вчетвером не меньше минуты, пока Иван не сказал с обидой:
– За что только люди деньги платят!
Однако Пикассо отдавал Савве дрожащей рукой, ясное дело, дрожала она вовсе не от любви к искусству.
– Что ж, – сказал Савва. – Если это не подделка, считай, я тебе поверил.
– Не подделка, – отмахнулся Иван.
– Отлично. Тогда поехали возвращать портрет.
– Куда? – насторожился Веркин возлюбленный, а вслед за ним и она сама.
– Можно, конечно, к ментам. Явка с повинной и все такое… Но ты ведь этого не хочешь? Я правильно понял?
– Конечно, не хочу. Собирались же без ментов все решить.
– Собирались, так решим. Если экспертиза подлинность установит.
– Так мы к эксперту поедем? А он ментам не стуканет?
– Вообще-то может. Поэтому мы сделаем так. Положишь портрет в ячейку в продуктовом магазине и позвонишь ментам. А я прослежу, чтобы ты все сделал как надо.
– Так это… Ладно. Поехали в продуктовый. А в какой?
Савва назвал адрес, Иван хмыкнул.
– Это там, где картину в прошлый раз нашли?
– Именно. И не смогли установить, как она там оказалась. Значит, и в этот раз не установят. Пойдете на свободу с чистой совестью. Брать с вас обещание, что больше ничего не стырите, я не буду. Но если окажется, что это подделка… Короче, сдам вас за милую душу. И моя любимая девушка вам больше не поможет. К твоей Верке она уж очень расположена, вот и просила за нее. Я-то хотел сразу к ментам…
– Спасибо тебе, Ева! – кинулась ко мне Верка и заключила в объятия.
В восторг я от этого не пришла, впрочем, как и от решения Саввы ехать в магазин. Лично у меня имелись сомнения, что Иван поведал нам всю правду, рожа у него никуда не годится, тут Веркина мать права. Если все было так, как он рассказал, получается, что Олега убили по их милости. В случае если Олег причастен к ограблению, я имею в виду. Убийцы намеревались получить Пикассо, а получили шедевр от Архипа. Нам следовало везти эту парочку к следователю. Однако жизненный опыт, обретя голос, услужливо шептал: «Свяжись с ментами, и мало не покажется. Объяснять замучаешься, что к чему». А если Иван пойдет в отказ и заявит, что портрет в глаза не видел, а напраслину на себя возвел, потому что мы ему утюгом угрожали? И выйдет очередная пакость судьбы вместо справедливого возмездия для Верки и ее дружка.
Между тем мы спешно покинули дом и вскоре уже загружались в джип Саввы. Меня он посадил за руль, сам устроился на заднем сиденье рядом с Иваном. Верка впереди. Она собралась идти в магазин с возлюбленным. Всю дорогу я молчала, мысленно ругая себя на чем свет стоит, потому что хотелось поступить правильно, то есть по закону, а здравый смысл очень этому препятствовал.
«Если так пойдет дальше, – с тоской думала я, – я стану абсолютно беспринципным человеком. И где в этом случае окажется моя карма? Надо, кстати, об этом Максика спросить. Хотя и без него ясно…»
Я начала тормозить, и Савва возвестил:
– Приехали. Значит, так. Выбираете ячейку – и вперед. Надеюсь, объяснять не надо, что хитрости выйдут вам боком? Я буду в зале и прослежу, чтобы ваши планы не изменились. Затем сопровожу до телефона-автомата. Ну, и полицию дождусь, естественно.
Иван криво усмехнулся, точно сомневаясь в его словах.
– Где гарантия, что Пикассо у тебя не окажется? – спросил он.
– И на фига мне тогда все эти сложности? – ответил Слава. – Я могу портрет и сейчас забрать. Ты ж не побежишь к ментам с заявой?
На это Веркин возлюбленный лишь вздохнул. Далее было так. Мы вошли в супермаркет и тут же разделились. Я заняла позицию недалеко от входа, ближе к аптечному киоску. Иван с Веркой направились к камерам хранения, а Савва, чуть поотстав, свернул к туалетам, откуда наблюдал за происходящим. В стекле витрины я видела, как Верка с возлюбленным положили портрет в пустую ячейку, заперли ее и потопали к выходу. Через несколько минут Савва тоже покинул магазин. Я продолжала наблюдение, намереваясь убедиться, что до приезда полиции никто на ячейку под номером двенадцать не посягнет. С этой целью зашла в аптеку, долго выбирала витамины, не спуская глаз с ячейки. Наблюдать отсюда было даже удобнее.
На этот раз полицейские явились гораздо быстрее. Но выглядели почему-то недовольными. Должно быть, как и я, ожидали подвоха. Убедившись, что они ничего не перепутали и интересует их та самая ячейка, я покинула магазин. Савва в одиночестве бродил возле джипа.
– Надеюсь, твои неприятности на этом закончатся, – произнес он.
– Не уверена. То есть Ваня, возможно, не соврал и сейчас у ментов настоящий Пикассо… Но…
– Но? – нахмурился Савва.
– А если Олега он убил? И старика? А мы, выходит, убийцу отпустили?
– Ну, далеко-то он не уйдет, – оптимистично воскликнул Савва, но я его оптимизм не разделяла.
– Мы же ничего не докажем. Ты понимаешь?
– Доказывать следаки должны, им за это деньги платят. Кстати, камеры в супермаркете работают. И сейчас менты наверняка записи просматривают. Так что встретиться нашим новым друзьям со следователем по-любому придется.
– Ты обманщик, – констатировала я в большой печали.
– Ничего подобного. В разговоре с Иваном я лишь высказал предположение: если в прошлый раз менты ни с чем уехали, то и сегодня им ничего не светит.
– С тобой надо ухо востро держать, – буркнула я, но совесть моя заметно приободрилась.
– Между прочим, я для тебя стараюсь, – продолжил Савва. – Оберегаю от вмешательства полиции в твою частную жизнь.
– Вот спасибо! – усмехнулась я. – И как мы будем выглядеть, если Верка с Иваном о нас расскажут?
– Иван не расскажет. Ему куда выгоднее представить дело так, будто он раскаялся и решил Пикассо вернуть. Национальное достояние и все такое… Ну а если Верка проболтается… Короче, будем решать проблемы по мере их возникновения.
