– Правда? Вот счастье-то.
– Значит, ты согласна?
– Зависит от того, каков ты в постели, – сладенько улыбнулась я.
– Тут мне нет равных, – порадовал он, скроив умильную физиономию, после чего весело подмигнул: – Минут десять обещаю продержаться.
– Не спеши с этим. Наберись сил.
Он засмеялся, а вот мне было не до смеха. Очень хотелось дать ему в ухо. И вовсе не за то, что он меня дурой назвал. Я была готова признать: повод для этого у него есть. А вот шуточки по поводу женитьбы вызвали жгучую обиду. Только мужики способны острить на эту тему, лично я ничего смешного в его словах не находила. На счастье, Савва сосредоточился то ли на дороге, то ли на предстоящем разговоре с бывшим следователем и заткнулся.
Желтков оказался мужчиной лет тридцати восьми, невысоким, подтянутым, одетым модно и дорого. На мента уж точно не похож. К месту своей нынешней работы он подъехал одновременно с нами, вышел из своей дорогущей иномарки и с улыбкой взглянул на нас, как видно, заподозрив потенциальных клиентов.
– Доброе утро! – поприветствовал его Савва, подходя ближе. – Юрий Викторович?
Желтков кивнул, продолжая улыбаться.
– Савва, – представился Долгоруков. – Очень надеюсь, что вы уделите мне немного времени.
– А в чем дело? – слегка насторожился бывший мент.
– Хотите кофе? – вопросом на вопрос ответил Савва, кивнув на кафешку неподалеку. – Я угощаю. Дело в том, что я близкий друг Любови Петровны Мелентьевой. Помните такую?
– Нет, – нахмурился Желтков, и я машинально отметила: врет.
– Неудивительно. Наверняка у вас было много дел в вашу бытность следователя.
– Ах, вот вы о чем! Да, дел было много. И я уже давно уволился из органов.
– Почему, кстати?
– Почему уволился? С начальством не поладил. Слава богу, хватило ума вовремя уйти.
– Как насчет кофе? – напомнил Савва.
Я была уверена, что Юрий Викторович откажется, и оказалась права. Однако расставаться с нами он не спешил. То ли был любопытен от природы, то ли имелась еще причина.
– На кафе времени нет. Но мы можем поговорить в моем кабинете. Если это недолго…
– Очень вам признателен, – разулыбался Савва.
Вслед за хозяином мы вошли в офис и вскоре оказались в просторном кабинете. На него Желтков денег тоже не пожалел. С бизнесом у него, похоже, все в порядке.
– Присаживайтесь, – кивнул он на кресла, а сам устроился за столом. – Так о чем вы хотели поговорить?
– Сбитые на переходе женщина и ребенок. Чуйкова Жанна и ее дочь.
– Вот оно что… Конечно, я помню это дело. Водителя осудили… Он, должно быть, до сих пор в тюрьме.
– Уже вышел.
– Да? Время бежит быстро. Но вы называли женскую фамилию…
– Мелентьева. Ее водитель как раз и стал виновником их гибели.
– Конечно, как я мог забыть! Любовь Петровна… Интересная женщина. Как ее дела?
– Затрудняюсь ответить. Как раз вчера ее похоронили.
Мужчины с полминуты смотрели друг на друга.
– Вы серьезно? – наконец спросил Желтков.
– К сожалению.
– И что случилось?
– Ваши коллеги, бывшие коллеги, я хотел сказать, считают это самоубийством. Но у меня есть повод сомневаться.
– Подождите… Любовь Петровна покончила жизнь самоубийством?
– Утонула несколько дней назад. Возможно, это был несчастный случай, но следователи склоняются к версии самоубийства.
– И что могло заставить молодую красивую женщину покончить с жизнью?
– Я задавался тем же вопросом, – кивнул Савва. – Пока не узнал об этом старом деле.
– И как все это может быть связано?
– Видите ли, я выяснил, что на днях ее навещал Чуйков.
– Несчастный мужик… Надеюсь, за это время он смог как-то справиться…
– Похоже, что нет.
– От Любови Петровны он что хотел?
– Ответа на вопрос, кто в действительности был за рулем.
Юрий Викторович нервно хохотнул.
– Все это давным-давно установил суд.
– Я подозреваю, что Любовь Петровну убили, – произнес Савва. – Оттого и обратился к вам.
– Кто убил?
– Возможно, Чуйков. Почему нет? Он не раз приходил к Любови Петровне, требовал рассказать правду. Ездил к освободившемуся Питиримову. Вас он тоже навещал?
Юрий Викторович кивнул, исподлобья глядя на Савву. Происходящее ему явно не нравилось, но он не спешил с нами проститься, хоть и жаловался на отсутствие времени.
– В общем, считал, что расследование проведено недостаточно тщательно, а Любовь Петровна попросту солгала.
– И за рулем была она? Но это глупость. Был свидетель…
– Да, да. Я помню. Чуйков считал, за рулем находился совсем другой человек.
– Честно говоря… Даже не знаю, что вам сказать. Я серьезно относился к своей работе и… Чуйков просто не в себе от горя.
– Любовь Петровна его опасалась, о чем говорила своей подруге. Та посоветовала обратиться в полицию. Но она не послушала. Я подумал, возможно, она обратилась к вам. По старой памяти.
– Ко мне? – удивился Желтков.
– Ну да. Вы ведь заходили к ней.
– С чего вы взяли?
– Посмотрел записи с видеокамер рядом с ее домом. Вы совершенно точно встречались.
– Допустим… Да, мы встречались. Но это не имело отношения к тому старому делу. Я скажу вам честно, еще во время следствия Любовь Петровна произвела на меня впечатление… Но я не имел права, учитывая, что она проходила по делу свидетелем… Я очень серьезно относился к своей работе…
– Не сомневаюсь, – ввернул Савва.
– Пару месяцев назад мы случайно столкнулись в торговом центре. Я уже несколько лет не следователь и теперь… В общем, я подумал, почему бы нам не познакомиться поближе.
– И вы стали встречаться?
– Не то чтобы встречаться… Но я бы против этого не возражал.
– Когда вы виделись последний раз?
– Недели две назад.
– И о своих проблемах с Чуйковым она вам ничего не рассказывала?
– Нет. Мы выпили кофе, поболтали минут двадцать.
– Значит, с подругой она была откровеннее.
– Возможно. Наши отношения не были близкими, точнее, никаких отношений не было…
– Понятно, – кивнул Савва, поднимаясь. – Спасибо, что уделили нам время.
– Очень жаль, что с Любовью Петровной… Я хотел сказать, это ужасное несчастье… – торопливо заговорил Желтков, но впечатления не произвел.
