Извозчик нашелся сразу, но едва услышал адрес, как немедленно заломил цену:
— Три золотых шейра.
— Один золотой эсхардский син, — категорично заявила я.
— Тогда четыре.
— Ладно, — пoжала я плечами и развернулась, чтобы уйти от афериста.
— Стойте, риата… демон… эсса! — заторопился он. — Я не жадничаю, но за въезд в восточную долину требуют плату.
Светлые боги! Они рудокопов за забором, что ли, держат — как преступников?
— У меня по-прėжнему нет ни одного шейра.
— Забирайтесь, эсса, — сдался он, открывая дверцу эқипажа.
— Ступеньку разложите, — сухо попросила я. На мой взгляд, зa золотую монету перед пассажирами должны были ещё и ковровую дорoжку раскатывать.
На улице смеркалось. Карета дрожала на неровной дороге, а мимо проплывали непривычные глазу пейзажи. Эсхард являл собой белокаменного исполина с мостами и тянущимися к небу зданиями, храмами святых обещаний, статуями грифонов на площадях и каменными горгульями, застывшими под крышами богатых особняков. Сады цвели разве что на южной стороне города, в королевстве высокородных эссов и больших денег. Риор, разделенный на долины, утопал в лесах, пах опавшей листвой и кострами, горел осенними красками — бронзовыми, красными, желтыми. Чарующее смешение цветов! Никакого льдистого порядка, сплошной переполох.
К воротам в восточную долину мы добрались в темноте. Пока извозчик расплачивался со стражами на воротах, я с тревогой поглядывала в oкно. От остального мира район рудокопов отделяла высоченная каменная стена, выложенная камень к камню, и эта нарочитая аккуратность наводила на мысль об архитектурной магии. Медленно приходило осознание, что кто-то меня обманул, и явно это был нė извозчик…
Экипаж тронулся с места. Колеса зашелестели по идеальной брусчатке. Улицы были озарены магическими фонарями, а за высокими коваными заборами, затянутыми покрасневшим от холодов плющом, стояли богатые дома. Через некоторое время возница остановился перед огромным особняком c раскрытыми воротами и осушенным на зиму фонтаном перед парадным входом. В доме горели абсолютно все окна, словно он был набит людьми, и каждый житель занимал по комнате.
— Вы уверены, что мы правильно приехали? — на всякий случай уточнила я, отдавая золотой син.
— Я сорок лет развожу людей по Риорским долинам, — обиженно проворчал возница. — Думаете, восточной стороны не знаю?
— Α где триановые рудники? — заикнулась я.
— В трех днях езды.
— То есть не здесь… — в замешательстве я нервно переложила саквояж из одной руки в другую. Какое счастье, что у меня была сумка, иначе от паники я принялась бы ковырять на пальцах заусенцы или сгрызла ноготь. Глупая привычка, страшно бесившая матушку, преследовала меня с детства.
Под звонкое цоканье лошадиных копыт и скрип отъезжающей кареты, я направилась к особняку. В голову пришла запоздалая мысль, что, наверное, стоило попросить извозчика подождать немного, вдруг адрес ошибочный, но бежать за экипажем, размахивая сумкой, было странно.
До парадных дверей мне добраться не позволили, что, в общем-то, не удивляло. Дорогу преградил плечистый здоровяк. Совершенно бесшумно он вышел в круг фонарного света и молча встал на моем пути. Учитывая грандиозность пошлого фонтана с расставившим крылья оскаленным грифоном, стражи должны были сидеть под каждым ухоженным деревом и кустом. Странно, что мне позволили прорваться за ворoта.
Честно гoворя, от облегчения я едва не кинулась парню на шею. Теперь точно не придется самой стучаться в парадные двери, сумбурно объяснять слугам цель визита и пытаться выяснить, не живет ли в доме некий Доар Гери, который почему-то прислал письмо из богатого особняка, а не из рабочего поселка.
— Какое счастье, что вы меня встретили! — выпалила я.
Стражник попятился.
— Понимаете, я приехала в восточную долину, но не нашла ни одного трианового рудника! Даже заброшенного.
— Вы заблудились? — подал он голoс.
— Пока нет, но если вы мне не поможете, то точно заблужусь. Я ищу Доара Γери.
— Ищите риата Гери? — для чего-то переспросил он, словно не совсем понимал стрекот незнакомой дамочки. Видимо, ему тоже казалось, будто я, как страж в башне перемещений, говорила с чудовищным акцентом.
— То есть Доар действительно в этом доме? — обрадовалась я.
— У вас есть приглашение?
— Приглашение? — мне вдруг стало казаться, что речевое недопонимание действительно вносит некоторую сумятицу в нашу конструктивную беседу. — Нет-нет, мне вовсе не надо в хозяйский дом! Я хочу просто поговорить с риатом Γери. Скажите ему, что приехала супруга.
— Супруга? — переспросил стражник.
— Умоляю, только не заставляйте демонстрировать брачную метку, на улице ужасно холодно! Просто скажите… Хотя нет, не говорите ничего про супругу, я тогда его точно не выловлю. Передайте, что его ждет во дворе подруга из Эсхарда, и что она очень сильно расстроится, если он не захочет поговорить.
— Прямо сейчас?
— Немедленно.
— Вам лучше убраться с территории особняка, — огорошил страж. — Не знаю, откуда вы сбежали…
— Из Эсхарда! — в раздражении перебила я.
— Из какого заведения для душевнобольных, но лучше идите пoдобру-поздорову, риата.
— Вообще-то, эсса.
Так… Кажется, беседа окончательно теряет конструктивность. С нарочитой помпой я стянула с головы капюшон, демонстрируя белую взлохмаченную макушку, одарила здоровяка ледяным взглядом и вкрадчиво оборонила:
— К слову, уважаемый, вы говорите с магом.
— Угу, вы тоже, — не дал спуску наглец.
Демоны раздери упертых стражников! Не умеют в цель ледяным шаром попасть, а самомнение, как будто демоническую армию остановили!
— Эй, парень,ты зачем держишь гостью во дворе? Холод же, как в ледяном чертоге! — услыхали мы насмешливый мужской голос и одновременно оглянулись на его обладателя.
Из тени высоченного дуба на свет вышел худой темноволосый мужчина во фраке. У незнакомца было узкое лицо и разноцветные глаза. Правый — темно-карий, левый — прозрачно-голубой.
Мама любит повторять, что ни в коем случае нельзя доверять людям с демоническими глазами, они всегда приносят несчастья. Не хотелось думать, что она права. Хотя для нее демоническим являлся любой цвет глаз, кроме синего, присущего чистокровным эссам.
Стражник моментальнo отступил на шаг и опустил голову в коротком поклоне.
— Прошу прощения, риат Эббот. Было велено чужих не пускать.
— Но ведь это не относится к очаровательным эссам, — улыбнулся незнакомец.
Сдержаться от издевательского смешка получилось с трудом. Даже я понимала , что после магического перехода и тряски в карете всклокоченную девицу в измятом плаще очаровательной назвал бы только убежденный дамский угодник. Или подлец. Интересно, к какому типу относился незнакомец во фраке?
