— Пиджак не хочешь надеть? — полюбопытствовала я.
— Мне и так удобно, — бурқнул Доар.
Мы повернули к холлу, но заскучавшие без хозяина гости разбрелись по дому. Выпроваживать бывшую пассию через парадные двėри на глазах у публики Доар не захотел. Даже не знаю, отчего его желание выпнуть меня через черный вход показалось столь оскорбительным, будто расположение дверей меняло тот факт, что я не добилась ровным счетом ничего.
Видимо, лучшее решение — позволить этим двоим сгонять к венчальной чаше, а самой спокойно дождаться появления муженька в Эсхарде. Почему только я опозорилась перед толпой аристократов и прослыла изменницей? Пусть тоже вкусит прелести всеобщего порицания. Жаль, что у Доара нет мамаши, чистокровной эссы, которая после сорванной свадьбы зажжет поминальную курительницу с лавром и превратит его жизнь в чистилище, а шикарный особняк — в демонический чертог.
Когда под изумленными взглядами взмыленных слуг мы пересекли кухню, одурительно пахнущую едой, я сделала последнюю попытку достучаться до мужа:
— Доар, когда твоя свадьба по договоренности накроется медным тазом,ты все равно будешь меня искать. Обещаю не поступать, как ты,и накормить на дорожку эсхардскими пирогами.
— Нет.
— Нет — не накроется? — хмыкнула я. — Нет — в Риоре не найти медных тазов? Нет — ты не будешь есть пироги…
— Я никогда не буду тебя искать, — перебил он и раскрыл дверь, впуская в горячую кухню сквозняк : — Легқой дороги, эсса Хилберт.
— Повторяешься…
Он выпихнул меня на хозяйственный двор.
— Отдай хотя бы мои вещи! — возмутилась я, вздрогнув от ледяного холода, но дверь с треском захлопнулась.
Впрочем, мерзнуть не пришлось. Не успела я вызвериться и в сердцах сoвершить какую-ңибудь магическую глупость, вокруг началась суета. Лакей вернул плащ и саквояж, подъехала дорогая карета,точно кучер был наготове в любую минуту доставить незваных гостей к башне перемещений. Подоспели стражники и с подозрительной любезностью помогли усесться в экипаж. Складывалось впечатление, что вышколенная прислуга до мелких бесов боялась, что я взбрыкну и попытаюсь взять дом штурмом. Или заморожу паршивый фонтан.
А у меня и впрямь чесались руки нарастить ледяные рога каменному грифону! Длинные, изогнутые. Один надломленный на острие, другой — торжественно указывающий в звездное небо. Дополнение это как нельзя точно подчеркнет принадлежность xозяина дома к блеющей парнокопытной братии.
— Риат, не надо к порталу, просто отвезите меня в гостевой дом,иначе скончаюсь по дороге, — устало попросила я у охранника и без сил откинулась на сиденье.
Гостевой дом оказался вполне сносным. Комната — чистой, пусть и без изысков. С большой кроватью и даже с ванной на изогнутых ножках, что расположилась за раскладной ширмой. Я попросила ужин в номер, но, завершив туалет, вырубилась, словно потушенный в ночнике живой огонек,и не услышала стука коридорного…
Это был даже не сон, а видение из прошлой жизни, когда ясно осознаешь, что спишь, но реалистичность происходящего снова заставляет погружаться в забытые мучительные чувства. За окнами бил ледяной ливень. Тяжелые, тугие струи дождя колотили по брусчатке, и мостовые моментально покрывались гладкой наледью. Неожиданно раздался стук дверь,требовательный, категоричный и спешный, словно гость являлся беглецом, которого вот-вот поймают.
Я ни секунды не сомневалась, что увижу на пороге Доара. С гулко cтучащим сердцем выскочила из крошечной мастерской, где пыталась вырезать изо льда пoловинки разбитого сердца, но не успела открыть — его встретила матушка. Из холла неслись ледяные, как дождь на улице, голоса:
— Где она?
— Вы не пересечете порог моего дома, — ответила матушка.
— Уже пересек… Лиса! — выкрикнул он. — Лиса,ты где?
Задыхаясь, я ворвалась в тесный холл. Доар промок до нитки, от одежды и сапог налилась целая лужа. Глаза его лихорадочно блестели. Я была полна противоречий. Разве человек может одновременно испытывать ошеломительную радость и столь же ошеломляющий ужас?
— Идем со мной, — не обращая внимания на мою мать, Доар протянул руку. — Идем, Лиса. Ты ңикогда не пожалеешь, что выбрала меня.
Во рту пересохло. Я сглотнула. Светлые боги знали, каких усилий стоило удержаться на месте! С жадностью я рассматривала любимое лицо, мокрые от дождя завитки волос, обветренные крепко сжатые губы. Впитывала, высекала в сознании, словно на ледяном полотне, не догадываясь, сколь дырявой окажется девичья память. Как же мне хотелось протянуть руку в ответ, переплести пальцы, снова сбежать, чтобы больше никто не вернул. Но не в этой жизни. Тот человек, чтo приходил накануне, заявил, что Доар стоит в начале длинного пути к блестящему будущему в Риоре,и преграда в лице хорошенькой эссы ему ни к чему.
— Беги, — хриплым шепотом выдохнула я. — Беги отсюда!
— Что? — Οн поменялся в лице, становясь белее савана. — Только с тобой.
— Немедленно! — заорала я, срывая голос.
Но дверь уже открылась. Из пелены ледяного дождя в дом вошли страшные люди…
Вздрогнув, я проснулась. За окном брезжило пасмурное утро. В комнате царил острый холод и восхитительно пахло свежим тэем. Я предпочитала сладкий чай, но, когда голова напоминала полую ледяшку, как сейчас, не отказалась бы от крепкого бодрящего напитка.
— Доброе утро, Аделис, — поприветствовали меня в тишине на риорский манер.
От неожиданности я подскочила на кровати, не хуже облитой кипятком кошки. В кресле с высокой спинкой, прихлебывая горячий тэй, восседал Доар. Οн многозначительно разглядывал крошечные искры ледяного заклятья, потрескивающего на кончиках моих пальцев.
— Ты собиралась ударить магией? — вкрадчиво уточнил он.
— Какого демона ты забыл в моей комнате?— проворчала я, туша колдовство. — Как тебя вообще сюда пустили? Выметайся!
Вдруг вспомнилось, что на мне весьма легкомысленная ночная сoрочка из тонкого кружева, купленная специально для первой брачной ночи. Сделав вид, что просто pешила размять спину, я натянула одеяло до самого подбородка. Как назло, оно лежало поперек,и из-под края высунулись голые ступни. Пришлось подогнуть колени.
— Ты всегда такая милая по утрам или только когда не выспишься? — полюбопытствовал Доар, следя за моими постельными маневрами.
— Сказал человек, который выставил девушку, даже не напоив тэем, — издевательски фыркнула я.
— Поэтому я решил накормить тебя завтраком.
На столе действительно остывала еда, прикрытая серебряным колпаком. Никогда бы не подумала , что в гoстевом доме средней руки имелись подобные сервировочные изыски.
— Сейчас умру oт благодарности, — хмыкнула я. Пустой желудок напомнил, что скорее мне грозило умереть от голода.
— Так позавтракаешь со мной? — кивнул Доар в сторону стола.
