Жители Осака нетерпеливы и любят нарушать правила. Подобным образом и нужно знакомиться с городом, отбросив все формальности и сразу направившись в его самое сердце, которым является башня Цутэнкаку («башня до неба»).
Жители Осака нетерпеливы и любят нарушать правила. Подобным образом и нужно знакомиться с городом, отбросив все формальности и сразу направившись в его самое сердце, которым является башня Цутэнкаку («башня до неба»). Цутэнкаку является одним из многих высотных сооружений, построенных почти в каждом городе после Второй мировой войны. В войну бомбардировка практически полностью уничтожила старый центр Осака, на месте которого были заново построены улицы и установлена башня. Башня стоит посередине прямоугольного участка, который включает в себя около двадцати квадратных зданий, известный как Синсэкай («Новый Мир»), заполненный ресторанами, магазинами и театрами. От арок башни радиально расстилаются дороги, подобно авеню, отходящими от Триумфальной арки в Париже. Однако вся схожесть с Парижем, и даже с развлекательными районами других японских городов, заканчивается на этом. Являясь когда-то Меккой для рабочих, таких как крестьяне из долины Ия, которые заполоняли города после войны, Синсэкай превратился в трущобы. В чистой, организованной и законопослушной современной Японии это является исключительным феноменом.
Большинство людей, посещающих Синсэкай, проходят через Дзян-дзян Ёкотё – улице, которая пролегает от станции Имамия к центру района. Как только выходишь со станции, сразу создается впечатление, что ты находишься в другой стране: пьянчуги и бездомные бродят вокруг, а молодые люди с большей вероятностью будут одеты в широкие рабочие штаны и ботинки, нежели в одежду с последних показов мод, как в стильном квартале Харадзюку в Токио. Здесь расположен уличный рынок, где можно купить ношенное нижнее белье или обувь без пары. Дзян-дзян Ёкотё – мрачная и грязная улица. Время от времени здесь можно заметить пробегающую крысу, но улица полна людей. Они приходят обедать и ужинать в многочисленные рестораны, подающие кусикацу – недорогие блюда из свинины, курицы, лука и яиц, зажаренных во фритюре, которые запивают большим количеством пива или сётю (рисовой водки). Среди ресторанов кусикацу расположены игровые залы сёги, где люди играют в японские шахматы, в то время как с улицы за ними наблюдают толпы людей.
Когда я посещаю Синсэкай, я перед ужином всегда иду к парикмахеру. Он стрижет меня за 500 йен, примерно в пять раз дешевле, чем где бы то ни было, используя машинку, которая считается старомодной в современной Японии. Это было очень удобно, когда мои племянники Иден и Тревор приезжали ко мне в гости. Они было особо требовательны к своим стрижкам: Тревору нравились выбритые виски и длинный ирокез сверху, а модным парикмахерам из Камэока и Киото не удавалось сделать стрижку именно так, как хотелось ему. Когда я спросил у парикмахера с Дзян-дзян Ёкотё, справится ли он с такими требованиями, он ответил по-английски: «Конечно. Я стриг американских солдат после войны. Я знаю точно, что нужно делать». Он достал свою машинку, и работа была сделана за минуту. Результат был именно таким, каким нужно было парням. Основной девиз Синсэкай – «дешево и просто». Иными словами, это не Япония.
Недалеко от Цутэнкаку расположен маленький театр с надписью: «Самый дешевый театр Японии!» Он также является самым лучшим в Японии. Входной билет стоит 200 йен (50 йен взимается дополнительно за подушку для сидения), и здесь выступают гастролирующие артисты популярного Кабуки. Такие труппы, состоящие из одной или двух семей, являются остатками от сотен трупп, которые путешествовали по стране до Второй мировой войны. После войны большинство более мелких трупп ушли из бизнеса, а наиболее известные артисты были поглощены Гранд Кабуки, который существует сегодня в Токио. Лишь горсть таких семей смогла выжить, приспособив Кабуки на современный лад. Они танцуют не под сямисэн и маленький барабан, а под энка (современные популярные песни). Их кимоно изготовлены из розовой сетчатой ткани и золотого ламе, а парики могут быть красными, фиолетовыми или серебряными.
После войны большинство более мелких трупп ушли из бизнеса, а наиболее известные артисты были поглощены Гранд Кабуки, который существует сегодня в Токио. Лишь горсть таких семей смогла выжить, приспособив Кабуки на современный лад.
Постановка начинается со спектакля о любви и верности, после которого следуют танцы. Зрители выражают свое признание, располагая на сцене упаковки с пивом и блоки сигарет или толкая деньги за пояса актеров. Затем звучит объявление: «Дамы и господа, мы представляем вам сексуальную, соблазнительную Крошку Ханако!» Под гром барабанов к микрофону подходит маленькая девочка четырех лет и поет песню оглушительной громкости. Дети в таких труппах начинают петь и танцевать еще до того, как учатся писать или читать. Моим любимцем в настоящий момент является мальчик одиннадцати лет по имени Бакудан Юки («Бомба Юки»), который умеет петь и танцевать лучше, чем любой из изнеженных детей семей Гранд Кабуки. В Гранд Кабуки больше не обязательно пытаться затронуть сердца публики, но Бомба Юки сразу понимает, насколько он хорошо выступает, по количеству денег, которые ему кладут за пояс. В конце выступления труппа собирается на улице и машет на прощание публике.
В нескольких домах от Синсэкай расположен район Тобита – последний курува в Японии. Во времена Эдо проституция жестко регулировалась, и куртизанки жили в маленьких огражденных поселениях внутри города, которые закрывались воротами в определенное время. Такие внутригородские поселения были известны как курува («огороженное место»). В Киото старые ворота курува в Симабара все еще стоят, хотя сам публичный дом Симабара уже не функционирует. Самым большим был курува в районе Ёсивара, расположенный рядом со станцией Угуисудани в Токио. В стенах Ёсивара располагались ряды улиц, усыпленных публичными домами – сцена, известная в спектаклях театра Кабуки, где подобные улицы зачастую формируют декорации спектаклей о любви. Вход в каждый публичный дом был украшен вывеской с названием дома. Внутри таких домов женщины в роскошных кимоно выставлялись напоказ. Сегодня Ёсивара остается в бизнесе, однако на смену границам, улицам, домам и баннерам пришла беспорядочная смесь улиц, усыпанных любовными гостиницами и саунами, в результате чего они ничем не отличаются от любого другого подобного места в Токио. Если вы не можете прочесть указатели, то вы можете и не понять в какого рода районе вы оказались. Тем не менее Тобита смогла выжить практически нетронутой. Стен больше нет, но осталась аккуратная сетка из рядов улиц, на которых расположены низкие дома с черепичными крышами. Перед каждым домом стоит баннер, а внутри у входа молодая женщина сидит рядом с хозяйкой публичного дома у жаровни. Это – максимально достоверное отражение Кабуки, которое можно получить в современном мире.
Во времена Эдо проституция жестко регулировалась, и куртизанки жили в маленьких огражденных поселениях внутри города, которые закрывались воротами в определенное время.
Небольшое предостережение: лучше не разгуливать по Синсэкай или Тобита без японского друга, если вы – иностранец, так как вы можете оказаться лицом к лицу с гангстером или недружелюбным пьяницей. Я обычно хожу туда в компании друга из Осака, Сатоси. У него настолько серьезная внешность, что однажды, когда он ехал на свадьбу в черном костюме и солнечных очках, его задержали полицейские, заподозрив его в том, что он – гангстер. Многие японцы боятся оказаться в центральной части Осака. Один район в особенности избегают таксисты из-за так называемых атария («прыгунов»), которые зарабатывают на жизнь, прыгая под машины и затем крича, что вы их переехали. Весь район бежит на помощь атария, угрожая тем, что они будут выступать свидетелями в деле против вас в суде, если вы не заплатите. Тем не менее это все ничто по сравнению с тем, что часто происходит в Нью-Йорке и во многих европейских городах. Гангстеры Осака и Кобе, известные как самые опасные в Японии, стараются не привлекать к себе внимание, и в целом жестокие преступления здесь случаются крайне редко. Одно из величайших достижений Японии – это практическое отсутствие преступлений, что является одним из невидимых факторов для комфортной жизни. Низкий уровень преступности является результатом хорошо отлаженной работы социальных систем и представляет собой повод для зависти других государств – это положительная сторона того, что население мягкое и послушное. Отличие Осака от остальной Японии лишь в степени проявления этих качеств; улицы все равно остаются достаточно безопасными. То, что можно увидеть в Синсэкай, является некоей формой «непослушания», а не серьезным преступлением. Люди не ведут себя прилично: они кричат, вопят, визжат и толкают друг друга. На контрасте с дисциплинированной современной Японией такое поведение повергает в шок.
