– Не вздумай. Станция должна остаться.
Направив камеру прямо на себя, Руководитель предоставил возможность собеседнику увидеть свое вспотевшее лицо.
– Я хочу, чтобы ты знал мою позицию, Олег. Если придется, мы будем защищаться, но я не собираюсь убивать невинных людей. Одно дело – уничтожить беспилотный батискаф, но совершенно другое – убить человека только за то, что он решил прогуляться рядом с твоим «домом».
В эфире повисло тяжелое молчание. Бармин знал, что ничего другого от Руководителя он не услышит, так как этот человек оторван от реальных условий жизни на земле. Немного понизив голос, Бармин продолжил разговор:
– Предположим, японцы опустятся рядом с вами. Разве это не сигнал, что они собираются напасть на вас? Что, и в этом случае будешь сидеть и ждать?
Руководитель пошевелился всем телом.
– Мы примем меры. Однако первыми не начнем.
– Никто еще не выигрывал сражения, отсиживаясь в окопах, – резко возразил собеседник Руководителю. – Если они окажутся в радиусе поражения, вы должны атаковать первыми.
Руководитель опустил голову.
– Ты не оставляешь мне выбора.
– Сейчас слишком высоки ставки, Юра, – убежденно сказал Бармин, – ты правильно сказал – у тебя нет выбора.
14
Дроздов сделал восемь телефонных звонков и провел шесть переговоров из своего кабинета. В его распоряжение было предоставлено несколько толстых бухгалтерских книг со счетами, накладными и ордерами. Эти бумаги заполняли весь стол. Если бы кому-то пришла в голову мысль заглянуть в кабинет, то он увидел бы только склонившуюся над бумагами старую конторскую крысу.
Но наш герой не собирался изучать бумаги. Скользнув по ним беглым взглядом, он сконцентрировался на фотографиях, висящих по стенам и запечатлевших лица сотрудников, ранее работавших в институте, и снял их на скрытую в зажигалке мини-видеокамеру.
После этого он сел за компьютер и, войдя в систему, набрал в поисковой строке текст «Вечный ключ к Фэйрплэй». Щелкнул кнопкой «Найти», стал, размышляя, ждать.
Кажется, пока все идет по плану. Никаких подозрений у старой толстой тетки – главбуха – его требование предоставить ему распечатку телефонных звонков сотрудников за последние три года не вызвало. Он знал жаргон, на котором следовало разговаривать с бухгалтерами.
Число записей в его блокноте увеличилось: теперь к фамилии Бармин добавилась еще одна – Цвигун.
Майор был уверен, что Цвигун имитировал свою смерть так же, как и Бармин, чтобы продолжить работу над подводным проектом. При этом Дроздов не сомневался, что Бармин и Цвигун до сих пор не порывали своих связей с НПО «Нептун». В такой области, как освоение подводного пространства, они просто не могли игнорировать те достижения в области высоких технологий, которые были сделаны учеными объединения. Дроздов чувствовал, что здесь, именно здесь находился фундамент «узкого круга».
Бумаги с распечатками записей телефонных разговоров (более чем три тысячи клиентов) заняли несколько картонных коробок. Контроль за звонками, как установил Дроздов, велся довольно строго. Все звонки дублировались в специальном журнале. У майора не было возможности просмотреть все записи, но он и не собирался это делать. Предстояло обратить внимание только на те звонки, которые производились чаще всего, и особенно на междугородние.
Дроздов не был физиком, но у него было цепкое чутье оперативника.
Он зафиксировал шесть номеров, по которым Минин звонил более чем по одному разу в течение последних трех месяцев. В его короткий лист вошли два личных звонка и четыре – на телефоны организаций. Любой из них мог оказаться той ниточкой, которая вела к списку «узкого круга».
Решив играть по установленным правилам, он позвонил оператору телефонной линии и попросил раскрыть фамилии и адреса абонентов, которым звонил Минин. После получения нужной информации Дроздов посмотрел на часы. Было близко к полночи, но ряд звонков в регионы Дальнего Востока и Сибири, где уже наступило утро, следовало сделать. Может, кто-то уже появился на работе?
Он стал набирать первый номер.
– Дальневосточный филиал АН СССР, – ответил ему мужской голос. – Институт физики атмосферы.
– Здравствуйте, есть кто-нибудь из руководства?
– Пока нет, еще не подошли.
– Я звоню из Москвы, из Счетной палаты, – сказал Дроздов, – мы проводим аудит НПО «Нептун» и…
– Позвоните попозже, пожалуйста, когда институт откроется.
– Хорошо. Но не подскажете, у вас есть опытное производство? Что вы производите?
– Замкнутые системы обеспечения жизнедеятельности… Впрочем, точно не знаю… Я технический секретарь.
– В вашем ведомстве большой объем выпуска?
– Нет, пока только для экспериментальных целей.
– Спасибо за информацию, – сказал Дроздов. – И позвольте еще один вопрос. Вы получали заказы от НПО «Нептун»?
– Немного. Пару месяцев назад модифицировали их системы.
– До свидания.
Дроздов набрал следующие два номера и прослушал стандартные записи на автоответчиках. Один был из химлаборатории Новосибирского университета Сибирского отделения АН РФ, другой – из неизвестного завода в «Арзамасе-16». Он решил заняться ими попозже, а сейчас позвонить по домашним телефонам.
– Алло?
Дроздов посмотрел на фамилию в журнале.
– Профессор Фрязин?
– Да.
Дроздов откашлялся и затем представился.
– Что вы хотели, Андрей Викторович? – в голосе Фрязина звучали недовольные нотки.
– Я из Счетной палаты, проверяю междугородние звонки из НПО «Нептун». Кто-нибудь оттуда звонил вам за последние три месяца? – Дроздов еще раз посмотрел на список.
– Да, конечно. Профессор Минин – мы постоянно созваниваемся, еще со времен окончания физтеха.
– А извините, не учился ли с вами некто Бармин?
– Бармин, – повторил Фрязин, как будто пытаясь вспомнить. – Кажется, был какой-то Бармин… Баркин… Точно не помню.
– Спасибо, профессор. Не буду вас больше тревожить.
– Ничего. Рад был помочь.
Часы пробили два часа ночи. Следующим именем из списка был Антон Трошкин. Дроздов набрал его номер, чувствуя себя уверенным в удаче.
– Алло?
– Антон Владимирович? Дроздов Андрей Викторович.
– Кто?
– Это неважно. Я из Счетной палаты, мы проводим проверку НПО «Нептун».
– При чем здесь я? Я никого не знаю. Вы, должно быть, ошиблись?
– А профессора Минина вы знаете?
– Не слышал о таком…
– Он звонил вам три раза за последнее время.
