– Ну что? – спросил один.
– Сукин сын. Он выставил меня за дверь, как мальчишку. Сказал, что не знает никакого Дроздова и якобы ему все равно – уберем ли мы его.
– Я так и думал, – сказал крупный мужчина с багровым лицом. – Этим политиканам вечно плевать на всех.
– Что еще? – спросил Цвигун, сидевший слева с сигаретой, зажатой в уголке рта.
– Подводной станции не существует. Так ему сообщили уроды из Академии.
– А он хоть узнал тебя?
– Конечно. Он называл меня Олегом.
– Может, притворялся?
– Не похоже, он же пригласил меня в машину!
Цвигун повернулся к мужчине, сидевшему с другого края сиденья.
– Что скажешь, Петр?
– Этот Дроздов прямо-таки загадочная личность… Я контролирую все контакты Хозяина, но ни разу не засек их переговоров. Где он только мог его откопать?
– А может, он из ФСБ или ФСО? – спросил Цвигун.
– Мы уже это обсуждали. Хозяин встречался с Сатаровым, но фамилии Дроздов при разговоре не всплывало. Во всяком случае, судя по магнитофонным записям.
– Но в чем тогда его цель, если он не выдвигает никаких требований?
Бармин покачал головой.
– Это меня и тревожит. Что он задумал? Полагаю, в первую очередь надо вырубить его личную линию связи с Президентом.
22
– Это не коллаж? – спросил генерал Ямамото, оторвавшись от экрана.
Содзи наклонил голову.
– Нет, господин генерал. То, что вы видите, реальность. Два похожих на людей существа в скафандрах стоят на морском дне на глубине пятисот метров.
– Откуда они там объявились?
Содзи развел руками.
– Этого мы еще не выяснили.
Генерал повернулся к экрану и снова принялся внимательно изучать человеческие фигуры, стоящие на подводном склоне: их скафандры были белого цвета, и он мог различить даже красные полоски на шлемах с какими-то буквами, но дизайн шлемов был незнаком ему. Так кто же это? Американцы? Или русские? Ямамото мог ясно различить следы в иле, ведущие в тень пещеры.
– Понимаю, о чем вы думаете, – сказал майор Содзи. – Мы уже изучили ландшафт на дне, но не обнаружили ничего похожего на батискаф.
– Может, он скрыт за скалами?
– Там ведь почти вертикальные откосы.
– Они не могли срыть их?
– Вряд ли…
– А оружие в их руках тогда чьего производства?
– Конструкция, похоже, русская, но такие ПРТК сейчас производят все кому не лень – от индусов до евреев.
Генерал вздохнул.
– Но какая необходимость тащить с собою на дно оружие?
– Они знали зачем, – Содзи почесал нос. – И теперь я уверен – их целью был «Юнадо-4».
– Так вот почему, – сказал генерал, обращаясь в основном к самому себе. – Конечно, а американцы… Это объясняет, почему наши камеры прекратили работу несколькими секундами позже, – их просто сбили…
– Выстрелом из ПРТК, – дополнил его майор. – Нам повезло, что камеры засекли их и передали изображение на землю.
– Жаль, что команда батискафа была не столь везуча, – ухмыльнулся генерал.
Содзи пораженно уставился на него, будучи уверен, что ослышался.
– «Юнадо-4», извините, работал в беспилотном режиме.
Ямамото вытащил толстый золотой портсигар из кармана, достал сигарету и щелкнул зажигалкой.
– Да, конечно, «Юнадо-4» был без экипажа.
– Но вы только что сказали…
Ямамото холодно улыбнулся.
– Разве? Кажется, я ничего не говорил.
Намек был понят, и Содзи не стал продолжать, а только кивнул в ответ на слова генерала.
– Вам нужен письменный рапорт? – спросил он.
– Только в одном экземпляре. Никаких копий. Лично мне в руки! И считайте, майор, это государственным секретом колоссальной важности.
– Слушаюсь.
– Император оценит ваши заслуги.
Содзи задержал дыхание.
– А сейчас едем в министерство, – сняв трубку, генерал попросил соединить его с министром обороны.
23
Дроздов не принадлежал к легко возбудимому типу людей, но и он разнервничался, когда обнаружил, что не может связаться с Президентом. Он предпринял три попытки, но все было бесполезно. Почему их личная линия блокирована? Неужели кто-то пытается помешать ему?
Не сумев дозвониться до своего начальника, Дроздов решил попробовать пробиться к Президенту через генерала Петрова. Позвонив, договорился о встрече и через полчаса прибыл в бюро пропусков Спасской башни. Кремль вызвал в его груди привычное с детства чувство восторга и гордости за свою страну. На двери бюро на русском и английском языках было написано только одно слово – «Вход».
Дроздов толкнул дверь, но она оказалась запертой. Он постучал настойчивей, и дверь слегка приоткрылась.
– Фамилия! – раздался громкий и суровый голос.
– Дроздов.
– Имя? Отчество?
Дроздов назвал себя.
– Проходите, – строго сказал мужчина в камуфляже, появившийся в дверях. – Вот пропуск…
По длинному коридору, вдоль стен которого были установлены государственные флаги России, Дроздов прошел в кабинет Петрова.
– Разве он не выделил вам «личку»? – спросил Петров, когда Дроздов объяснил ему цель своего визита.
– Линия блокирована, – коротко ответил Дроздов.
– Как так?
– Это вы у меня спрашиваете? Спросите у своих людей из ФАПСИ.
Генерал встал и зашагал по кабинету.
– Если вы думаете, что я здесь самый главный после Президента, то вы ошибаетесь. Есть здесь люди и поважней… Все личные встречи Президента организует руководитель его администрации, а я занимаюсь только охраной, – развел он руками. – Но если вы раскроете мне все подробности и убедите, что это важно, я постараюсь довести это до Президента.
Дроздов усмехнулся.
– Господин генерал, в ваших же интересах не знать об этом. Да и какой смысл мне ставить вас в известность? Вы же сами сказали, что не имеете прямого доступа к Президенту.
– Я могу передать вашу просьбу с одним из моих охранников. Пересменка – через три часа.
– Это слишком поздно. Мне нужно сейчас.
Петров встал.
– Ну что ж, пойдемте…
По стеклянной эстакаде, соединяющей Спасскую башню с Алексеевским дворцом, они направились в приемную Администрации Президента РФ. Шубин, руководитель администрации, как объяснял по дороге генерал, самый влиятельный человек в Кремле. Любой документ, прежде чем попасть к Президенту, проходит через его руки. И никто, включая министров и руководителей думских комитетов, не может войти в кабинет высшего главы государства, минуя Шубина.
