– Ну, если так, – развел руками Дроздов и продолжил: – А если мы станем действовать официально?
– Как это официально?! – взорвался Шкаликов.
Майор поднял на подполковника светлые проницательные глаза, под пристальным взглядом которых тому расхотелось возражать.
– У нас удостоверения сотрудников КГБ. Как вы думаете, если два представителя КГБ потребуют свидания с академиком, удовлетворят их требование или нет?
Шкаликов поерзал на стуле, а потом сказал:
– Удовлетворят, я думаю.
– А ваше мнение? – обратился Дроздов к Рогову.
– Согласен.
– Видите, и я так думаю. Вот мы и выйдем на него. Остается только вывести его из номера.
– И что это даст? – спросил хмуро Шкаликов. – Он же не захочет добровольно лечь в мусорный бак.
Дроздов с торжеством пустил тонкую струйку дыма к потолку. С лица Рогова исчезло напряженное выражение, а Шкаликов перестал кочевряжиться.
– Вы что-нибудь слышали про хлороформ? Усыпим и положим в бак. Они уверены, что система охраны настолько совершенная, что ее невозможно преодолеть. А если человек что-то вобьет себе в голову, он становится беззаботным – тут-то мы и нагрянем им как снег на голову.
Подполковник начал было снова возражать, но, увидев, что Рогов внимательно наблюдает за ним холодными внимательными глазами, вскочил на ноги и стал ходить из угла в угол комнаты.
– Ну что ж, – нехотя согласился он, – попробовать можно.
– Отлично, – заявил Дроздов. – Едем к шоферу. – Он повернулся к Рогову. – А вы пока подыщите помещение, где мы могли бы оставить его дочь, и подумайте, как будем переходить к своим.
31
Академик Бармин закурил и нажал на зеленую кнопку. Тотчас в кабинете появился полковник Цвигун.
– Чем сейчас занимается эта троица? – спросил у него Бармин.
– Двое сидят в гостинице, а третий целый день крутился вокруг центра.
– Выяснили, с какой целью?
– Ходит, вынюхивает, – доложил полковник. – Познакомился с одним из охранников. Мы взяли охранника. Как и предполагалось, речь шла о планировке центра и системе его охраны. Теперь окончательно ясно, что эта троица прибыла по нашу душу. Может, выдворить их восвояси?
Бармин пустил клубы дыма к потолку.
– Нет.
Он встал с кресла и прошелся по кабинету.
– Пожалуй, надо их принять, – хмыкнул он, изучая заместителя. – Я хочу наказать этого майора за наглость. На этот раз он так просто не уйдет.
Полковник промолчал, не понимая, к чему клонит начальник.
– Но трем любителям авантюр придется попотеть, если они хотят добраться до меня. Надо их поощрить для начала.
– Хочешь, чтобы они вошли в центр, Олег?
– Войти им будет легко, а вот выйти… – Бармин взглянул на помощника. – Понимаешь?
Глаза Цвигуна сузились.
– Хочешь взять их с поличным?
– Да, устроим им крупный скандал. Это будет для них хорошим уроком, – он потер подбородок. – Когда станет ясно, что они задумали, и троица приступит к осуществлению своего плана – мы возьмем их. А потом я позвоню Президенту… – на его губах возникла злорадная ухмылка. – Ты обожаешь хитроумные ходы, не так ли, Михаил?
– Так точно.
– Такая игра позабавит и меня. Каковы их шансы против наших?
– Равны нулю, Олег.
– Я тоже так думаю. Но все же – что они замышляют?
Цвигун задумчиво чертил пальцем по полированной поверхности стола.
– А если они потребуют дочь?
Бармин задумался.
– Да, пожалуй, такое возможно. Стоит подумать о ее безопасности.
– Не исключен ведь и силовой вариант с их стороны.
– И все-таки у них мало шансов.
– Что-нибудь еще, Олег? – Цвигун замер у стола.
– Итак, мы пустим их внутрь, но воспрепятствуем их уходу, – Бармин снова уселся в кресло. – Их надо взять, когда они перейдут к решительным действиям. Сколько людей охраняют дочь?
– Охранник на входе, еще двое на этаже.
– Не маловато?
– Не хотим спугнуть гостей.
– Хорошо. Присматривайте за ними. Если сунутся, надо их принять.
Бармин откинулся в кресле. Странные люди. Надо же додуматься похитить человека из тщательно охраняемого объекта! Это же глупость. Он глубоко затянулся. Но все-таки интересно, как они собираются сделать это?
* * *
Через полчаса после разговора УАЗ, за рулем которого сидел Шкаликов, подъехал к низкому одноэтажному дому на окраине Освеи, где жил водитель мусоровоза.
– Это здесь, – сказал сидевший на пассажирском сиденье Дроздов, наклоняясь к окну.
Шкаликов остановил машину у тротуара. На металлической табличке на стене можно было прочитать – «Гнедичев А.Т.».
– Спокойно, – сказал Дроздов, берясь за ручку дверцы. – Интересно, он живет один?
Они направились к двери, позвонили и стали ждать.
Через некоторое время послышались чьи-то шаги в коридоре. Дверь открылась, и на пороге появилась худенькая девушка с узенькими плечами.
– Здравствуйте! Хозяин дома? – спросил Дроздов.
Она с удивлением посмотрела на них.
– Уже поздно. А что такое? Может, придете завтра?
– Нет.
Она поколебалась, затем уступила.
– А вы кто?
– Мое имя вам ничего не скажет.
– Обождите, – она снова посмотрела на Дроздова и прикрыла дверь.
– Видно, дочь, – сказал Шкаликов.
Дверь отворилась, и появился пожилой мужчина – худой и сутулый.
– Добрый вечер. Что вам нужно?
– Здравствуйте, – сказал Дроздов, рассматривая его.
Он был плешив, с большим лбом, маленькими глазками, очень близко посаженными к переносице.
– Можно войти? – спросил Дроздов.
– Ну, заходите, раз пришли, – с некоторым колебанием проговорил водитель. – Хотя сейчас слишком поздно, чтобы говорить о делах, – добавил он.
– Лучше поздно, чем никогда, – заметил Шкаликов, чтобы хоть что-то сказать.
Они вошли в коридор и последовали за Гнедичевым в гостиную, украшенную зеленым ковром.
Гнедичев включил свет и встал около стола.
– Итак, – проговорил он, нервно теребя полы пиджака, – в чем дело?
– Вас, извините, как по имени-отчеству? – уточнил Дроздов.
– Андрей Трофимович…
