Но в этот момент Серафина поняла, что она тоже изменилась, — так же сильно, как Брэден, но только в другую сторону. Она слушала Ровену и хотела ей верить.
В ту первую ночь она видела, как Ровена, совершенно не похожая на себя, шла одна через лес по берегу реки. Серафина слышала страх в голосе Ровены, когда она кричала, глядя на темный лес; видела, как та яростно отбивается от нападения своего отца.
Неужели все это время Ровена притворялась, чтобы завоевать доверие Серафины? Наверное, она смогла бы притвориться, если бы ей это было нужно, но, кажется, ведьма говорила правду.
И, самое главное, не имело значения, боится ли Серафина, уверена или не уверена, подозревает или нет. Ей нужна была Ровена. Если у ведьмы сейчас ничего не получится, Юрайя убьет Брэдена, в этом можно не сомневаться.
Вот только Брэден на этот раз вел себя, как Серафина. Он подозревал и ненавидел Ровену за то, что она навредила ему, искалечила его и убила его друга.
Что же делать? Как поговорить с Брэденом? Как показать ему, что она здесь?
Серафина лихорадочно оглядела освещенную мягким светом комнату, пистолеты в стеклянных шкафчиках, потрескивающие угли и серую золу в камине, зачехленные стулья и деревянный стол, персидский ковер на полу. В стеклах отражались Брэден и Ровена, но своего отражения она не видела. Она была лишь проблеском на прозрачной глади.
Взгляд девочки упал на камин. «Пепел к пеплу». Кажется, она придумала.
— Ровена, — сказала Серафина, — мы должны заставить Брэдена слушать. Подведи его к камину.
Ровена не поняла ее и не ответила.
— Делай, что я говорю, — потребовала Серафина. — Он никогда не станет слушать тебя одну, уж точно не сейчас. Тебе нужна моя помощь.
Ровена замерла, обдумывая ее слова. Значит, даже колдунья не может себе позволить доверять всем подряд, поняла Серафина.
— Брэден, — произнесла наконец Ровена, — мне надо показать вам кое-что у камина.
— Очень хорошо, отлично, — одобрила Серафина. — Подведи его к камину, а остальное я сделаю сама.
— Нет! — резко ответил Брэден, наставив на Ровену нож.
— Это связано с Серафиной, — сказала ведьма.
— Что именно?
— Подойдите к камину, и я покажу.
— Я не собираюсь слушаться вас, — отказался Брэден.
— Ты должна его убедить, — сказала Серафина.
— Он не послушает, — буркнула Ровена.
— С кем вы разговариваете? — не утерпел Брэден.
— Придумай что-нибудь, — скомандовала Серафина. — Покажи, какая ты безобидная. Ляг на пол!
— Что я, дура? — возмутилась Ровена. — Не буду.
— Не будете чего? — резко спросил Брэден.
— Ложись на пол! — снова велела Серафина. — Если я готова довериться тебя, ты должна довериться мне.
— Отлично! — вспылила Ровена. Затем заговорила с Брэденом гораздо спокойнее и мягче: — Брэден, я понимаю, что вы боитесь меня. Я бы на вашем месте тоже боялась. Поэтому давайте сделаем так. Приставьте ко мне нож, чтобы я не сделала ничего опасного.
Не отрывая взгляда от Ровены, мальчик приставил к ней нож. Девушка медленно опустилась, а затем улеглась на спину прямо перед камином. Брэден опустился рядом и прижал лезвие ножа к ее горлу.
— Теперь ты, кошка, — произнесла Ровена.
— Что вы говорите? — не понял Брэден.
— Попроси его подуть на золу, — сказала Серафина.
— Брэден, — сказала Ровена, — я хочу показать что-то очень важное для вас. Я не буду двигаться. Совсем. Но я прошу вас изо всех сил подуть на золу в камине.
— С кем вы говорите? — упрямо спросил Брэден.
— Я покажу, — ответила ведьма.
Мальчик бросил на нее недобрый взгляд, но все-таки набрал в грудь побольше воздуху и дунул. Пепел и тлеющие угли разлетелись во все стороны.
— Прекрасно! — одобрила Серафина.
Пока пепел оседал, она ловко задвигала руками в воздухе, направляя бесчисленные пылинки нужным ей образом. Она дула туда и сюда, раздувая огонь в угольках, отправляя пылинки золы в новый полет, пока они не начали опускаться на паркет в определенном порядке.
— Что происходит? — спросил Брэден подрагивающим от волнения голосом, не отрывая глаз от загадочного зрелища.
Серафина подгоняла пылинки и крошки угольков, пока они не улеглись, наконец, тонкими поблескивающими линиями:
Э Т О Я
— Что это? — зачарованно проговорил мальчик. — Какая-то надпись?
Он склонился ниже над светящимися золинками, стараясь разобрать в неверном свете свечей примитивно начертанные буквы.
— Э… Т… О… Я… — медленно проговорил он. — Здесь написано: «Это я». Но кто это? Кто «я»?
— Ну вот, тебе и вправду удалось заставить его слушать, — хмыкнула Ровена, усаживаясь.
— С кем вы разговариваете? — повторил Брэден.
— На все ваши вопросы есть только один ответ, Брэден.
— Какой? — растерянно спросил он.
— Это Серафина, — ответила Ровена.
— В каком смысле Серафина?
— Она здесь.
— Здесь?
— Она сейчас здесь, с нами, в этой комнате.
— Вы лжете! — проговорил Брэден. — Мерзкая лгунья!
Охваченный яростью, он с отвращением дунул на золу, давая понять, что не верит ни одному слову Ровены.
Пепел и вспыхивающие угольки опять разлетелись по комнате. Еще мгновение — и они бы погасли и беспорядочно опустились на мебель и пол. Но Серафина вновь задвигала руками, задула во все стороны и заставила светящиеся пылинки опуститься на то же самое место, но уже в иной последовательности.
В Е Р Ь Е Й
Брэден изумленно уставился на буквы, но тут же одернул себя.
— Ну хватит! — сказал он. — Это опять ваши фокусы.
— Это кошка, — твердо ответила Ровена.
— Нет. Серафина умерла. Я сам ее похоронил.
— Я тоже так думала, но мы оба ошибались. Она еще не совсем умерла. Душа Серафины находится в этой комнате.
— Прекратите! — закричал он в приступе ярости и отчаяния. — Вы всегда лжете! — Его голос дрожал.
Брэден и Ровена оба вскочили на ноги и смотрели друг на друга в упор.
— Но она здесь… — повторила Ровена.
— Откуда мне знать, что вы не лжете мне, как делали это много раз раньше? Если это действительно она, докажите!
— Ровена, — попросила Серафина, — пусть Брэден спросит тебя о том, что могу знать только я.
Когда ведьма передала мальчику эти слова, выражение его лица изменилось. Он задумался, потом бросил на нее подозрительный взгляд.
