Но сейчас была дорога каждая минута. В одной схватке Серафина победила, уничтожив черный плащ вместе с друзьями. Но главная битва была впереди.
Девочка начала подниматься на холм, но вдруг снова остановилась. Со всех сторон к холму стали слетаться вороны. Сотни крупных, черных птиц с громким карканьем кружили над дубом, садились на ветви и снова взлетали, как будто решили устроить здесь свое шумное собрание.
Брэден стоял, запрокинув голову, и сначала Серафина решила, что он, как и она, просто наблюдает за ними. Но потом она вдруг поняла, что ее друг взволнованно зовет птиц, пытается им что-то сказать. Вороны делали круги над дубом, а Брэден говорил, поначалу запинаясь и поправляя себя, а потом все быстрее и глаже.
В конце концов одна из ворон слетела на ветку возле Брэдена, склонила набок блестящую черную голову и защелкала-закаркала в ответ. Похоже, мальчик отлично ее понял, а когда заговорил он, ворона его тоже поняла. Другие вороны стали подлетать ближе и тоже приняли участие в разговоре, так что вскоре все нижние ветви дуба были заняты черными птицами.
Серафина заторопилась к другу. Она немного опасалась спугнуть птиц, но те вели себя чрезвычайно самоуверенно и самодовольно: носились вокруг, громко каркая и хлопая большими черными крыльями, и переговаривались с мальчиком.
В первые мгновения беседы Серафине казалось, что Брэден не знает вороньего языка и понимает не все, что ему говорят, но, похоже, он очень быстро освоил звуки и мелодику вороньей речи. И Серафина, которая в жизни не обращала внимания на карканье ворон, вдруг прислушалась и поняла, что они издают множество самых разных звуков — долгий треск, нетерпеливые вскрикивания, торжествующие вопли, насмешливое дробное карканье и веселый стрекот; предупредительные, одобрительные и ободряющие звуки, сигналы тревоги. У ворон, оказывается, был собственный богатый язык! И Брэден обладал особым талантом, позволяющим его выучить.
Наконец мальчик произнес несколько слов напоследок, и вороны тут же взмыли в небо. Одна стая решительно направилась на запад, в направлении далеких гор, остальные вороны разлетелись маленькими группами в разные стороны: кто-то — к дому, кто-то — в сады, а еще часть устремилась к лесу. Теперь можно было не бояться спугнуть птиц.
— Куда ты их всех отправил? — поинтересовалась Серафина, подходя к другу.
Брэден удивленно обернулся и тут же заулыбался при виде подруги.
— Серафина… — произнес он с радостью и чувством глубокого удовлетворения.
И ей сразу стало хорошо на душе оттого, что он видит ее.
— Тебе спокойно спалось? — спросила Серафина.
— Впервые за долгое время, — ответил Брэден, энергично кивая.
— Мне тоже, — улыбнулась девочка. — Как хорошо дома. Я шла к тебе сказать, что у нас впереди куча дел, но, кажется, ты уже взялся за работу.
— Я все слегка подзабыл, поэтому понадобилось время, чтобы вспомнить, как с ними говорить.
Серафина посмотрела вслед стае, уносящейся на запад. На фоне голубого неба с белыми облаками чернели птичьи силуэты, которые уменьшались с каждой секундой.
— И куда полетела эта стая?
— Я попросил их отправиться в Смоки-Маунтинс.
Услышав это название, Серафина слегка погрустнела. Бросив удивленный взгляд на Брэдена, а потом снова на птиц, она спросила:
— А почему так далеко? Что они там ищут?
— Они постараются отыскать твою маму, — ответил Брэден, — и сообщить ей, что с тобой все в порядке, что ей пора вернуться и увидеться с тобой.
У Серафины потеплело на душе.
— Спасибо тебе за то, что ты подумал об этом, — сказала она с глубокой благодарностью, — за то, что позвал их. Надеюсь, вороны найдут маму и львят. Я так хочу их увидеть! Спасибо огромное!
— На здоровье, — ответил Брэден, очень довольный, что порадовал подружку. — Теперь, когда ты вернулась, они тоже должны быть здесь, с нами, в наших лесах.
Серафина заметила, что Брэден стоит как-то неудобно, поддерживая больную ногу. Скоба на каркасе была по-прежнему сломана.
— Как твоя нога? — спросила она.
— Гораздо лучше, — ответил мальчик непринужденным тоном.
Но по тому, как у него дрожали пальцы, когда он дергал ремешки, пытаясь затянуть их потуже в пряжках, было ясно, что нога болит.
— Да, скоба немного расшаталась, — признался он. — Был абсолютно новенький каркас, но после всего, через что мы с ним прошли, он несколько потрепался. Вот здесь кусок металла совсем отломился, и мне это ужасно мешает.
Серафина застенчиво протянула руку:
— Может быть, вот это поможет?
На ее раскрытой ладони лежали две широкие, напоминающие формой почки, кожаные полосы со множеством дырочек. Именно их они с папашей мастерили всю ночь.
— Что это? — с любопытством спросил Брэден, склоняясь над ладонью и рассматривая кожаные полосы.
— Их надо приложить к колену с двух сторон, — объяснила Серафина, — вместо сломанной скобы. Это мы с папашей сделали для тебя.
— Сами? — поразился он, вскидывая глаза на девочку. — Спасибо!
— Примерь их.
— Да, — заволновался Брэден, — сейчас посмотрим, как они подойдут…
Он взял кожаные полоски, легко коснувшись пальцами ее ладони, отчего по ее руке и спине пробежала волна энергии. Затем присел на землю, оторвал сломанную скобу и начал привязывать кожаные полосы.
— Надеюсь, они подойдут, — сказала Серафина.
— По-моему, очень хорошо, — ответил Брэден, поднявшись, и принялся с удовольствием сгибать и разгибать колено, словно получил новую, совершенно здоровую ногу.
Серафина обрадованно заулыбалась.
— Как ты думаешь, у них получится отыскать маму? — спросила она с надеждой. — Ведь там огромный лес, а она здорово умеет прятаться.
— У ворон нет такого острого зрения, как у ястреба, или клюва, как у грифа, или скорости сапсана, но это самые умные из известных мне птиц, и они будут искать ее все вместе.
— Вороны всегда такие шумные? — спросила девочка.
Ей до сих пор было забавно вспоминать, какой они устроили шум и гам. Без них на холме сразу стало так тихо и пусто — только молчаливые лошади паслись неподалеку.
— Да, вороны любят поспорить, — согласился Брэден. — А какие они обидчивые! Но все равно это хорошие птицы.
— А куда полетели все остальные вороны?
— Каждая стайка — это маленькая семейная группа. Ее члены полностью доверяют друг другу, вместе охотятся и летают на разведку, зовут остальных, если обнаружат что-то хорошее, и предупреждают родичей об опасности. Каждая семья охраняет собственную территорию, на которой они добывают пищу, спят и чувствуют себя в безопасности. Я попросил членов разных групп выставить стражу вокруг Билтморского поместья и охранять его, чтобы в случае чего предупредить нас. Они сразу согласились, поскольку Юрайя был их врагом на протяжении многих лет.
