* * *
На следующее утро сквозь тяжелый сои до меня донесся телефонный звонок.
Еще окончательно не проснувшись, я сел и взглянул на часы. Без двадцати восемь.
Я услышал, что Нина с кем-то разговаривает, и упал на подушку. Затем потянулся к пачке сигарет на ночном столике.
Я глубоко затянулся, и тут же мне вспомнились события прошлой ночи. Я отвез Одетт в аэропорт, не сказав ни слова о происшествии на автомобильной стоянке в бухте Одиночества, чтобы не расстраивать ее. Хватило и того, что мои нервы были на пределе. Одетт улетела в хорошем настроении. Юности свойственна жизнерадостность. По дороге в аэропорт я убедил Одетт, что пьяница оклемается, и она тут же забыла и думать о нем. Мне это не удалось. Не мог я забыть и про аварию.
Расставшись с Одетт, я пытался убедить себя, что все будет нормально. Пьяница, которого я ударил по голове, никому ничего не расскажет, опасаясь того, что его обвинят в попытке нападения на Одетт. Мужчина и женщина, чья машина врезалась в «Т.Р.», скорее всего, не станут жаловаться в полицию, так как столкновение произошло из-за них.
Въехав в Палм-Сити, я зашел в бар на тихой улочке. Посетителей было много: люди прятались от дождя. Никто не обращал на меня никакого внимания.
Плотно прикрыв за собой дверь телефонной будки, я набрал номер Марло.
Я ждал, частые удары сердца гулко отдавались в голове. Наконец я услышал голос дворецкого.
– Позови мистера Марло, – прорычал я. – Его дочь просила передать ему несколько слов.
– Простите, с кем я говорю?
– Делай, что тебе велено, – рявкнул я. – Зови Марло к телефону.
– Одну минуту. – Я поймал нотку изумления в голосе дворецкого.
Я ждал, чувствуя, как на лице выступает пот. Сквозь стекло я оглядел заполненный посетителями бар. Никто не смотрел в мою сторону.
– Марло слушает, – раздался в трубке ровный, спокойный голос. – Кто говорит?
По крайней мере. Рея не обманула меня. Она обещала заставить его подойти к телефону, и он действительно взял трубку.
– Слушай внимательно, приятель. – Я отчетливо выговаривал каждое слово, чтобы он ничего не упустил. – Мы похитили твою дочь. Нам нужно пятьсот тысяч зелененьких. Слышишь меня? Пятьсот тысяч в мелких купюрах. Если ты не заплатишь, то больше не увидишь ее, это мы тебе обещаем. И не вздумай кликнуть полицию, ясно? Вот так-то. Если хочешь, чтобы она вернулась, делай то, что я тебе скажу.
Последовала короткая пауза.
– Я все понял. Разумеется, я заплачу. Как мне передать деньги, и когда вернется моя дочь?
Говорил он спокойно и уверенно, словно выступал на благотворительном банкете.
– Я позвоню в понедельник. Как скоро ты добудешь деньги? Шевелись побыстрее, это в интересах твоей дочери.
– Они будут у меня завтра.
– Завтра воскресенье.
– Деньги будут у меня завтра.
– Хорошо. Я позвоню в понедельник утром и скажу, куда их привезти. И помни, одно слово полиции – и дочери тебе не видать. Ее тело ты найдешь в придорожной канаве, а перед этим мы с ней позабавимся.
Я положил трубку и пошел к «паккарду».
Я не мог гордиться тем, что сделал, но работа есть работа. Слишком велики были ставки, чтобы думать о гордости. Когда я приехал домой, Нина уже спала. А мне удалось забыться лишь под утро.
Я внимательно прислушивался к голосу Нины. Затем в коридорчике раздались торопливые шаги, дверь распахнулась.
– Гарри… это Джон. Он хочет поговорить с тобой. По срочному делу.
Я отбросил простыню и облачился в поданный Ниной халат.
– В чем срочность? – спросил я. – Он сказал тебе?
– Нет. Ему нужен ты.
Я прошел в холл и взял трубку.
– Джон? Это Гарри.
– Привет, старик. – Голос Реника вибрировал от возбуждения. – Теперь слушай. С твоей работой полный порядок. К тому же тебе в руки, возможно, плывет сенсационный материал. Я хочу, чтобы ты немедленно приехал сюда. Я звоню тебе от окружного прокурора. Чтобы ублажить тебя, они согласились на сто пятьдесят долларов в неделю плюс расходы. Но это не главное, Гарри. Кажется, нас ждет сенсационное дело. Ты слышал о Феликсе Марло, французе-миллиардере? Похоже, его дочь похитили. Если это так… ты представляешь, что здесь начнется? Какое поле деятельности откроется для тебя! Приезжай немедленно. Окружной прокурор хочет поговорить с тобой.
Чьи-то ледяные пальцы сжали мое сердце.
– Подожди, подожди. – Мой голос дрогнул. – Я еще не дал согласия работать на городскую администрацию.
– Ради Бога. Гарри! – воскликнул Реник. – Если ее действительно похитили, это будет самое громкое дело в истории Палм-Сити. Неужели ты не хочешь принять в нем участие?
Я чувствовал на себе взгляд Нины. От пота ладонь стала такой скользкой, что трубка едва не выпала у меня из руки. Значит, каша уже заварилась. «Похоже, его дочь похитили». Работая у окружного прокурора, я был бы в курсе действий полиции.
Прошло не больше трех секунд, прежде чем я ответил.
– Уже еду, Джон.
– Отлично, отлично. Я тебя жду.
Я положил трубку.
– Что случаюсь, Гарри? – спросила Нина.
– Я не знаю. Он чем-то взволнован. Хочет, чтобы я приехал. К окружному прокурору. Они будут платить сто пятьдесят долларов в неделю, и я не могу отказаться от такого предложения.
– О Гарри! – Нина бросилась мне на шею. – Я так рада. Сто пятьдесят долларов! – Она поцеловала меня. – Я знала, что все будет хорошо. Я знала!
Мне было не до любовных ласк. Я похлопал ее по спине и мягко отстранил.
– Джон просит приехать немедленно.
Я вернулся в спальню и переоделся. Сердце буквально рвалось из груди, мешая дышать. Значит, Рея переоценила свои возможности. Марло обратился в полицию. Что ж, я проиграл. Пятидесяти тысяч я не получу, придется жить на сто пятьдесят долларов в неделю.
Моя рука, завязывающая галстук, застыла на полпути.
Возьмут ли меня на работу?
Если выяснится, что я замешан в этой а4)ере с похищением, меня тут же вышибут. Возможно, те две пленки уберегут меня от тюрьмы, но окружной прокурор обязательно укажет мне на дверь.
В прокуратуру я приехал в пять минут десятого. Какая-то девушка сразу провела меня в кабинет Реника.
– Заходи, Гарри. – Тот поднялся из-за массивного стола и крепко пожал мне руку. – Я рад, что ты решил присоединиться к нам. Окружной прокурор уже выехал. Он будет здесь с минуты на минуту.
Я присел на ручку кресла и взял предложенную Реником сигарету.
– Чем вызвана вся эта суета, Джон? – ненавязчиво спросил я. – Что-то случилось с дочерью Марло?
