— Раньше супруги правящих не оборачивались, — ответил Рэйнар, чем вызвал волну смеха, пронесшуюся по залу.
— И все-таки, — не унимался мужчина. — Вы ею рисковали. Почему?
— Позвольте я отвечу на этот вопрос? — Леона подняла руку. — Мой муж никогда не станет мной рисковать.
— Значит, вы пошли с ним не потому, что его силы могло не хватить, чтобы развернуть драконов?
Ой!
Леона посмотрела на говорившего так, что на его месте я бы превратилась в паленый хвостик набла и с шипением испарилась прямо в воздухе. Точнее, выражение ее лица осталось безукоризненно вежливым, только в глазах мелькнуло ну очень знакомое мне выражение, подпалит — и не заметит.
Моя сестра!
— Я пошла с ним, потому что это мой долг. Мой долг стоять на защите города, когда такое происходит.
— Долг женщины?
Тут уже мне захотелось поджечь этому журналисту хвост. Честно — я бы, наверное, подожгла, но Леона отразила провокацию совершенно спокойно.
— Долг первой леди. В древности иртханессы вставали плечом к плечу со своими мужьями.
Серьезно?!
— Но мы-то с вами живем сейчас.
— Верно. Мы современная семья, и мне вовсе не обязательно сидеть где-то, когда в пустошах волнения.
— Вы настолько уверены в своем муже?
— А вы в нем сомневаетесь?
Журналист стушевался, и этого замешательства хватило, чтобы Рэйнар поднял руку.
— Мы отклонились от темы. Прошу вопросы по существу.
— Значит, драконы просили о помощи? — поднялась рыженькая журналистка с пышной копной волос. — Почему?
— Это связано с защитными полями, растянутыми над Аронгарой.
Ленард ткнул меня локтем в бок. Я посмотрела на него краем глаза, поймала вопросительный взгляд, и тут же вернулась к пресс-конференции.
— С теми, что оберегают города?
— Именно. Как вы знаете, их воздействие таково, что не позволяет драконам заходить в мегаполисы. Достигается это частично за счет технологий, частично — за счет магии. Попадая под воздействие такого поля, драконы чувствуют себя некомфортно, если можно так выразиться. Точнее, некомфортно они себя чувствуют даже в пределах эха, как мы называем остаточные волны защиты, именно поэтому звери редко выходят из глубин пустошей. Но сейчас ситуация такова, что пламя иртханов стало сильнее.
Рэйнар обвел взглядом собравшихся.
— Как я уже говорил, сейчас наша сила на уровне тех времен, когда иртханы свободно оборачивались драконами. Это приводит к тому, что эхо защитных полей распространяется все дальше, сжимая границы обитания драконов. Земель, пригодных для их жизни, становится все меньше.
— То есть вы хотите сказать, что…
— Если продолжится в том же ключе, драконам негде будет жить.
Вскинул руку тощий угловатый парень из «Балт-Лар-Сити».
— Но поле же неизменно! — воскликнул он, когда Рэйнар ему кивнул. — Оно окружает города, а пустоши не трогает.
— Пустоши накрывает эхом, — повторил Рэйнар. — Там, куда доходят отголоски защиты, драконы не могут существовать, создавать пары и семьи, для них это все равно, что для вас постоянно находиться в комнате, где играет тяжелый рок или звучит сирена. С каждым годом это «звучание» сжимает рамки их обитания, запирая зверей на тесных клочках земли.
Я почувствовала на себе пристальный взгляд Рихта и поняла, что грызу ногти.
Точнее, почти отгрызла один на указательном пальце. Пришлось сделать вид, что я просто потерла губы, и снова уставиться в визор.
— Возвращаясь к тому, что я хотел сказать. Если так пойдет и дальше, драконов не станет.
— Совсем? — снова поднялась рыженькая.
— Совсем.
— Как скоро это произойдет?
— В течение двадцати, может быть, тридцати лет.
Последнее заявление встретили тишиной.
Такой тишиной, что чей-то судорожный вздох в зале показался чуть ли не вышеупомянутым тяжелым роком.
— Поэтому мы с женой сейчас обращаемся к вам. — Я почувствовала, как по коже прошел мороз от его странных, пугающих слов. Особенно когда Леона чуть шевельнула рукой (этот жест невозможно было заметить, если не смотреть на нее очень внимательно), коснувшись кончиками пальцев тыльной стороны ладони мужа. — Ко всем жителям Аронгары от имени Совета. Решение, которое нам предстоит принять, должно быть совместным. В ближайшее время состоится голосование, в котором примет участие каждый житель Аронгары старше шестнадцати лет.
Леона волнуется, это было заметно по слишком прямой спине и очень серьезному взгляду. В принципе, это все легко можно было принять за официальность, если не знать мою сестру. Ну а если знать, то станет понятно, что она никогда не будет сидеть так неестественно спокойно в такой важный момент.
— О каком решении речь? — спросил репортер из «Балт-Лар-Сити».
— О решении отключить защиту над городами.
Пресс-конференция закончилась ближе к полуночи по Мэйстону, потому что после такого заявления Рэйнару и Леоне еще долго пришлось отвечать на вопросы. В частности, о том, что уменьшать интенсивность щита бессмысленно, поскольку это все равно, что его снять. Закрывать города с помощью технологий без магии невозможно, потому что ни один энергоресурс не сможет круглосуточно выдерживать такие щиты. О том, что драконы не станут нападать на людей без причины и что в современном мире существует множество возможностей предупредить налет.
— Сомневаюсь, что большинство голосов будет «за», — сказал Рихт, выключая визор.
Возбужденный Ленард умчался к себе обсуждать новость с друзьями, а мы остались одни.
— Почему сомневаешься?
— Потому что люди привыкли к тому, что драконы опасны. Слишком долго иртханы держали такую линию.
— Они не держали, — попыталась возразить я, но Рихт приподнял бровь.
Ладно, держали.
Чтобы сохранить власть, не стоит рассказывать о том, что по ту сторону щита обитают пушистые пуськи, которые даже не кусаются, если их сильно не разозлить. Ладно, Рэйнар выразился иначе, он говорил, что драконы нападают, только когда чувствуют угрозу, но если будет принято решение отключить щиты, цепи смотровых башен на границе с городами превратятся в непроходимый кордон. Любой тревожный сигнал поднимет вальцгардов и боевую технику в любую минуту. Дежурства на границе с пустошами будут, как в древности, и так далее и тому подобное. Если честно, они с Леоной столько всего говорили, что в голове у меня сейчас была сплошная инфокаша.
В одном я была точно уверена: не хочу, чтобы драконы исчезали.
Не хочу, чтобы они страдали от щитов, потому что при всей моей любви к тяжелой музыке я бы свихнулась, если бы слушала ее постоянно.
