Чуть касаясь кончиками пальцев студеного мрамора, я стояла на балконе до тех пор, пока ветер не слизал со щек весь огонь и не остудил сердце. Только потом развернулась к вошедшим служанкам, которые покорно дожидались меня у ведущей на балкон арки.
— Позволите проводить вас в новые покои, местари? — негромко спросила девушка с волосами цвета настоя гиранских кореньев. Чернее него только беззвездная ночь в пустоши.
И взгляд Витхара Даармархского, отпечатавшийся на сердце клеймом.
Расправив плечи, я шагнула в комнату, вынуждая девушек расступиться. Нет смысла больше оставаться здесь и тянуть тоже нет смысла.
Я приму участие в отборе.
Я пройду последнее испытание.
А потом, местар, мы с вами поговорим.
— Да мне уже надоело здесь валяться! Смотри, я совершенно здоров! — Сарр попытался оттолкнуться от жестких краев койки, опираясь ладонями из положения сидя, с прямыми ногами на весу.
— Я не возражаю. Но лекарь категорически против того, чтобы ты возвращался в казармы.
— Этот лекарь против всего вообще, — буркнул Сарр и медленно опустился назад.
Видно было, что упражнение далось ему через силу и что сейчас руки дрожат от напряжения. Подозреваю, что каждая мышца пресса — тоже.
— Ты могла бы ему сказать, что от меня будет большая польза среди мужчин, чем среди простыней и подушек.
— Сказать я могу. — Я действительно говорила сегодня с лекарем, и он объяснил, что Сарр очень медленно поправляется. Яд действительно был страшный, а воздействие огня невероятно сильным, поэтому брату лучше еще несколько дней полежать в постели, чем потом свалиться во время какой-нибудь тренировки. — Но не уверена, что он меня послушает.
— Конечно, послушает, — уверенно заявил Сарр. — Ты ведь теперь местари.
Брат воспринял эту новость удивительно позитивно. Мысль о том, что я наложница Даармархского, не давала ему покоя, но теперь он мог вздохнуть с облегчением. Невеста, точнее, претендентка на это почетное звание — вовсе не то же самое, что девочка для удовольствий. По крайней мере, как-то так я представляла себе ход его мыслей, иначе с чего такая радость и спокойствие?
После всего, что он пережил, я не хотела нагружать его истинным положением дел и говорить о том, что ничего не изменилось. Разве что обращались ко мне теперь по-другому, а еще в самом скором времени ко двору должны были прибыть две девушки из благородных семей, чтобы всюду меня сопровождать.
Мои нэри.
Потому что негоже претендентке на трон Даармарха довольствоваться обществом служанок.
С Даармархским мы за эти несколько дней больше не встречались, и к счастью. Стоило вспомнить, как опасно я сорвалась, и внутри начинало что-то подрагивать. Нет, я не жалела о том, что высказала ему все, но понимала, что второй такой встречи в ближайшее время не хочу. Честно говоря, я вообще не хотела с ним встречаться, но придется. Скоро начнут съезжаться остальные претендентки, и, когда они соберутся, состоится первое испытание и большой праздник.
Действительно, почему бы и нет. Знатные иртханессы будут сражаться за внимание одного дракона и место на троне — невероятное зрелище!
Как ни старалась я усмирить свои чувства по поводу отбора, получалось плохо. Все внутри протестовало, негодовало и воспламенялось, несмотря на сжимающуюся на шее таэрран. С каждым днем мне казалось, что она душит меня все сильнее, ведь именно с ней мне предстояло появиться перед остальными. Все эти годы я жила среди людей, которым не было до нее никакого дела, теперь же каждую минуту буду в центре пристального внимания иртханов. Пусть даже мне нечего стыдиться, таэрран отрезает меня от их мира.
Меня, иртханессу с запертым пламенем.
Даармархский об этом прекрасно знал.
— Теа! Ты где? — голос Сарра.
Я взглянула на него, и брат нахмурился.
— Что последнее из того, что я говорил, ты слышала?
— Про лекаря.
— С ума сойти. Так ты поговоришь с ним?
— Поговорю, — сказала я. — Но обещать ничего не могу.
— Ты, главное, поговори, — произнес брат и осторожно откинулся на подушки.
Над верхней губой и на висках у него выступили капельки пота, и я с трудом удержалась, чтобы не коснуться рукой его лба. Лекарь говорил, что из-за воздействия пламени Даармархского у Сарра постоянно поднимается температура, а потом так же резко падает. Именно по этой причине он хотел понаблюдать его подольше.
Я дождалась, пока брат заснет, у него сейчас это происходило внезапно: на миг прикрыл глаза — и вот уже спит. Грудь ровно вздымается, взъерошенные от постоянной испарины волосы торчат в разные стороны язычками непокорного пламени. Когда Сарр засыпал, я была спокойна; лекарь сказал, что это естественно и что во сне брат восстанавливается гораздо быстрее.
Посидела рядом еще несколько минут, пока сон не перешел в глубокий. Подтянула сбившееся на край койки покрывало, укутала Сарра и осторожно разгладила складки. Единственная нежность, которую я могла себе позволить, когда он спал и когда рядом с нами никого не было.
Единственная, но так необходимая мне сейчас.
В лазарете было прохладно, в раскрытые окна врывался легкий ветер, а соленый, напитанный влагой воздух сейчас казался будто звенящим от свежести. Поразительно, потому что такая погода в этой части Огненных земель должна приходить разве что по ночам и во время, когда на мир спускается зима. Сейчас же, в самый разгар цветения, заморозки оказались неожиданными.
— Куда пойдем дальше, местари? — спросила служанка, стоило мне выйти в коридор.
Девушки следовали за мной неотступно (пока не прибудут нэри) и постоянно находились рядом, чтобы в любую минуту выполнить каждое мое поручение. Точно так же за мной неотступно следовали двое хаальварнов, которые везде нас сопровождали. Они были приставлены ко мне в качестве охраны, но почему-то еще больше заставляли чувствовать себя пленницей.
Возможно, так оно и было. Не исключено, что Даармархский считал, будто я захочу сбежать, но делать этого я не собиралась.
— К себе, — коротко отозвалась я.
Наш путь пролегал через весь дворец, несмотря на возможность беспрепятственно гулять по нему, я предпочитала проводить время у себя или в библиотеке. Давно я столько не читала, как за последние несколько дней, библиотека Даармархского была огромной, а испещренные убористым почерком свитки со всех уголков мира становились единственной отрадой. Здесь я не только читала, но и записывала свою историю. Чтобы мне стало легче, отпускала свои чувства в сок паэрни, на раскатанные под прессами давилен листы нааргха.
[4]
