Как-то очень не в тему вспомнились слова Рэйнара о том, что ментальное вмешательство может привести не к самым приятным последствиям. Собственно, поэтому за него и судят так строго, и что он вообще имел в виду, когда говорил о «не самых приятных последствиях»? Мелора вкатила мне отложенный приказ, который считается одним из самых опасных и сложных. Рэйнар объяснял, что отложенные приказы требуют повышенной точности в исполнении, а если Ярлис на тройки училась?
Все эти мысли дружным виарьим галопом протоптались по моему и без того далекому от безмятежного спокойствия разуму, и меня снова бросило в холодный пот.
Что будет, если я расскажу обо всем Леоне?
Можно подумать, я не знаю, что. Два мощных парня, которые стоят за этой дверью, возьмут меня под ручки, запихнут в телепорт, а вытолкнут уже в загородной резиденции Халлоранов в Скай Стрим. И буду я там до конца жизни виаров для мультиков рисовать.
Пока с ума не сойду.
Так, все.
Опираясь о стенку душевой кабины, я соскребла себя с пола и ментальным пинком подтолкнула к зеркалу. Ополоснула лицо холодной водой и вытащила зубную щетку. Пока чистила зубы, относительно пришла в себя, по крайней мере, глаза перестали выкатываться из орбит, а непривычная для меня бледность сменилась обычной смуглостью.
Вот, так уже лучше.
Подумаешь, голова закружилась. А я тут уже на десять лет вперед свою страшную участь представила, составила завещание… хотя завещать я могу только Бэрри, и то не факт, что кому-то такое счастье нужно.
Глубоко вздохнула, вернула щетку на место, наведалась в душ.
И спустя пятнадцать минут вышла из ванной с самым независимым видом. Вальцгардам ничего сказать не успела, потому что с воплем на меня налетел Ленард.
— Танни-и-и-и!
Я поняла это, когда от заданного парнем ускорения мы чуть не кувыркнулись на диван, а перед глазами мелькнула рыжая вихрастая макушка.
— Вау! Полегче. — Я с трудом отцепилась от жаждущего обнимашек брата Теарин, точнее, от мальчишки, который его играл, и по совместительству моего друга. Как-то так получилось, что на съемках мы шустро нашли с ним общий язык.
— Танни, я к тебе уже приходил, — заявил он. — Но эти сказали, что ты спишь.
Я покосилась на «этих» и вздохнула.
— Я и правда спала.
— Ты вообще как?! Что случилось? Мне толком ничего не объяснили, просто спрашивали, как ты вела себя на съемках, а потом пришел хмурый Рихт и тоже мне ничего не сказал, поэтому теперь я с ним не общаюсь. Кстати! Ты где была, когда почти случился налет?! Мне предки весь телефон оборвали, хотя связь постоянно пропадала из-за перегрузки сети.
Все это Ленард выдал на одном дыхании, а потом уставился на меня, возбужденно сверкая глазами.
— Ну… в общем, мне пришлось ненадолго уехать.
— Почему?
Я приподняла брови.
— Это государственная тайна.
— Че-го?! — Ленард восхищенно на меня посмотрел.
— Ну или вроде того. В общем, я не имею права разглашать случившееся, поэтому… — Я наклонилась к кулеру и налила себе водички, чтобы немного смягчить горло (оно подозрительно чесалось). К тому же и пить хотелось, так же драконовски, как есть. — Я просто стала свидетельницей кое-чего, и об этом нельзя говорить.
— Свидетельницей? Ты знаешь, кто разрушил отель?!
Я поперхнулась водой и закашлялась. Так закашлялась, что Ленарду пришлось хлопать меня по спине, чтобы услышать ответ.
— Нет, — сказала я, когда отдышалась.
— Тогда что? — поинтересовался он. — Ой, забыл… А когда можно будет говорить?
— Никогда.
— Совсем?
— Совсем.
— Даже по секрету? — поинтересовался он таким шепотом, что я с трудом расслышала, о чем он говорит.
Покачала головой.
— Понимаю, — серьезно сказал Ленард и выразительно мне подмигнул, незаметно дернув головой в сторону вальцгардов. Ну это ему казалось, что незаметно. — Не буду больше спрашивать.
Я мысленно вздохнула. Дернул же меня набл за язык сказать про государственную тайну, ведь не отвяжется теперь. А если отвяжется, то надуется. Как на Рихта.
Кстати, о Рихте…
Я вдруг отчетливо осознала, что не знаю, что ответить на его предложение. Не представляю просто. Его слова «буду ждать» уж точно относились не к моменту нашей следующей встречи.
Да-а-а, влипла ты, Танни.
Влипла по самую макушку.
И ведь не уверена, что буду спать спокойно, если скажу «нет». Просто потому, что, когда за Лэргом закрылась дверь, я вздохнула с облегчением, а когда за Рихтом… Хотела бы я знать, что случилось, когда дверь закрылась за Рихтом.
— Слушай, ты не в курсе, Рихт сейчас у себя? — поинтересовалась совершенно не в тему.
— Понятия не имею, — буркнул Ленард и сложил руки на груди так, что футболка с принтом известной молодежной рок-группы натянулась. — Мы с ним не разговариваем.
— Я же тебе сказала, это государственная тайна, — заметила я. — Его наверняка заставили подписать документ о неразглашении.
Вальцгард издал какой-то странный звук: не то подавился, не то пытался сдержать скептический смех, я же подумала совсем о другом. Рихт пришел хмурый, так сказал Ленард. Он действительно за меня беспокоился.
И да, он не спал всю ночь.
Потому что это случилось со мной.
— А-а-а… — многозначительно произнес Ленард. — Об этом я как-то не подумал.
— Рада, что разрешила твои сомнения. Так что сейчас мы пойдем к Рихту…
Ленард приподнял брови.
— Есть пиццу, общаться и смотреть пресс-конференцию.
Эта идея накрыла меня внезапно. Во-первых, под предлогом помирить Ленарда и Рихта я могу заявиться к нему в номер без каких-либо обязательств. Во-вторых, в номере Рихта не будет вальцгардов, присутствие которых постоянно напоминает мне о случившемся. И в-третьих, я смогу спокойно и рассудительно подумать, сделать выводы и принять решение.
Наверное.
Если спокойно и рассудительно — это вообще про меня.
— Когда там пресс-конференция? — поинтересовалась я, когда мы вышли из номера.
Парень округлил глаза.
— Ты что, не знаешь?
— А должна?
— Ну ты же…
Сестра первой леди, да.
От неминуемого позора меня спас главный, чей голос донесся из-за спины как звучание электронного информатора:
— В двадцать один ноль-ноль по Мэйстону. Или в восемнадцать по Ортахарне.
Ого. Это значит, всего час остался?
