Полковник сделал паузу, будто раздумывая, продолжать мысль или ограничиться сказанным. Что-то все-таки заставило его сегодня быть многословным. Может быть, мое любопытство, с которым я постоянно приходил к нему, может быть, необходимость ввести своего подчиненного в куре дела.
— Форма будет единой для всех отрядов, под чьим бы командованием они ни находились. Впрочем, и руководство концентрируется. Отряд Дутова отказался от прежней самостоятельности и присоединился к нам.
— К Анненкову? — заторопился я с вопросом.
— Не совсем… Вы помните, прошлый раз приходили делегаты дутовского отряда… Мне предложено возглавить его. Таково единодушное мнение офицеров. Не скрою, для меня это большая честь заменить атамана Дутова, известного в России и в Европе человека. Я присягнул знамени отряда.
— Поздравляю, полковник!
Можно было радоваться, конечно, не назначению Сидорова атаманом дутовского отряда, а установлению самого факта — стал известен новый вдохновитель белогвардейской авантюры. На очереди вторая задача — узнать число бойцов, оказавшихся под командой Сидорова. Но как это сделать?
— Рад снова служить вам, — сделал я комплимент атаману. — Если, разумеется, доверите…
— Что за сомнения, прапорщик! — ответил Сидоров. — Сотня вам обеспечена.
— В чьем отряде? У дутовцев, простите за напоминание, наверно, все сотни разобраны. — Я сделал заход, чтобы вырвать хотя бы имена офицеров, если не их число, и число сотен.
— Да, пока, — разочаровал меня атаман. — Но сколачиваются новые.
Полковник не давал прямых ответов или по соображениям конспирации, или по привычке не отвечать конкретно.
— С новыми людьми вам будет легче, — стал объяснять полковник. — Займетесь обучением, а это вы умеете делать хорошо.
— Без оружия?
— Да, первое время без него. Вернее, с учебными образцами. Остальное придет в походе.
Туман сплошной. Срок, по всей вероятности, еще не подошел для практического знакомства офицеров с планом похода, а лично для меня атаман не собирался делать исключение.
— Когда мне явиться в отряд? — поинтересовался я. — Лучше бы пораньше взяться за учебу.
Сидоров помедлил с ответом. Опять что-то решал, взвешивал.
— Вас известят, прапорщик. Дайте адрес!
Это было самое неожиданное в операции. Сидоров отказывал мне в дружеском общении, закрывал доступ в кузницу, где можно было свободно беседовать. До этого дня я находил атамана по собственному желанию и, следовательно, держал инициативу в собственных руках, теперь она перешла к полковнику. От него будет зависеть мое продвижение к цели. Захочет — вызовет меня, не захочет — выбросит адрес. В лучшем случае передаст приказ через одного из своих телохранителей. Иначе говоря, атаман привязывал меня к дому, вынуждал сидеть там и ждать событий. Это был удар. Схема действий, продуманная ночью и казавшаяся мне удачной, летела к черту.
— Не расстраивайтесь, прапорщик, — заметив мою растерянность, произнес Сидоров. — Ждать придется не так уж долго…
Пришлось уйти. Чувствовал я себя прескверно. Возможно, допущена какая-то тактическая ошибка, исправить которую уже нельзя.
Донесение, правда, есть и почти соответствует заданию. Но что дальше? Как оправдаю перед Центром свою бездеятельность? Решил поставить товарищей в известность о случившемся. В таком виде я и передал доклад контрабандисту. Он принял от меня свернутый вчетверо листок и вложенные в пачку деньги. Обесцененные николаевские пятидесятирублевые купюры, хотя и потеряли значение, но еще ходили за границей и в данном случае выполняли довольно убедительно роль маскировки. Деньги контрабандист получал вроде бы за проданный мне опиум. Он долго считал, торговался со мной, наконец, потребовал обратно товар и вернул пачку пятидесятирублевок, но уже без записки. Ахмед-Вали успел вынуть ее и спрятать за поясной платок.
— Хочешь подешевле, — сказал контрабандист, — приходи в другой раз. Мы остановимся здесь через неделю.
Я понял, Ахмед-Вали придет в следующий вторник. Сумею ли за несколько дней разузнать что-нибудь важное?
СЕКРЕТНЫЙ ПРИКАЗ АННЕНКОВА
Шли дни, я сидел дома и ждал посыльных полковника Сидорова. Мое дежурство начиналось после обеда, когда работа в «Шанхае» заканчивалась и все возвращались к семьям. Именно в такое время должен был явиться человек с приказом. Мне так казалось. Вечером, в темноте, вряд ли кто-нибудь отважится искать мою квартиру, затерявшуюся среди множества узеньких и кривых улочек. Да и вообще с наступлением темноты жизнь в этом районе Кульджи замирала, расспрашивать обо мне не у кого, да и рискованно. Правда, был ориентир — баня, которую содержали казаки, но она находилась с задней стороны дома и, прежде чем пройти ко мне, надо было петлять по переулкам.
Я ждал, но никто не пришел. От случайных людей мне удалось узнать, что генерал И Тай-Джу снова навещал Урумчи и встречался с атаманом Анненковы м. Генерала, кажется, видели и в Кульдже. Естественно, моя тревога усилилась. Ожидание стало просто невыносимым. События разворачивались и, возможно, быстрыми темпами, но в них я не участвовал. Больше того, был в неведении относительно ближайших намерений заговорщиков. О нарушении приказа не могло быть и речи. Как объясню я свое появление в кузнице? И все-таки меня подмывало нарушить его, пойти к атаману.
Решение уже созрело — иду. И вдруг отворяется дверь, на пороге сам атаман.
— Не ждали? — спрашивает он, оглядывая настороженным взглядом комнату.
— Ждал, — откровенно признался я и, кажется, даже вздохнул облегченно.
— Хорошо, если ждали. Время приступать к делу. Честно говоря, я обомлел. Пробил роковой час, а никто не знает, никто не готов к отпору. Что делать?!
— Уже сегодня? — с испугом спросил я полковника.
— А вы не готовы?
— Никто не готов. Где мои люди? Где оружие, лошади? Вы же обещали дать срок на выучку.
Полковник сел к столу у окна, снял фуражку и положил на подоконник. Я заторопился, чтобы задернуть занавеску скрыть атамана от посторонних глаз, но он остановил меня:
— Не беспокойтесь. На улице мои люди.
Значит, Сидоров пришел с личной охраной. Это ново для меня и не совсем удобно. Разговор откровенный не получится. Когда подслушивают, а я не сомневался, что телохранители воспользуются такой возможностью, надо взвешивать каждое слово, следить за интонацией. Что ж, примем к сведению. Главное, полковник здесь и беседа состоится.
— Вы требуете бойцов? — спросил с интересом атаман.
— Это была ваша воля назначить меня командиром сотни. Если, конечно, приказ не отменен.
— Не отменен, — улыбнулся гость. — Наоборот, утвержден. Кроме того, вам присвоен очередной чин подъесаула. Поздравляю и надеюсь…
По казачьей традиции я должен был поцеловать атамана и поблагодарить за доверие. Пришлось выполнить эту обязанность.
