И я со своим помощником Толей Коваленко отобрал из них наиболее пригодных ребят и задействовал в своих операциях. При этом и я, и они действовали под прикрытием того, что мы — бойцы дивизии СС «Галичина».
Мы выследили шефа одного из подразделений гестапо Акардта. В его кабинете заложили взрывчатку. И взорвали…
В этот же период я охотился за Эриком Кохом. Он был гауляйтером Восточной Пруссии и рейхскомиссаром Украины. В Ровно был его штаб. К нему подбирался Кузнецов…
Так вот, после гибели Кузнецова мой начальник, генерал Савченко, посылая меня в Польшу, подчеркнул: одна из твоих главнейших задач — разыскать и ликвидировать Эрика Коха.
Обычно нам давали задание, напечатанное на машинке. Но на этот раз оно было написано от руки. То есть было настолько сверхсекретным, что его не доверили даже машинистке.
В то время Эрик Кох из Ровно уже бежал в Восточную Пруссию, а оттуда его ожидали в Кракове, в резиденции Ганса Франка (замок Вавель). Мы заслали в замок своего разведчика Болеслава Матеюка по кличке «Лех». Он был ксендзом и в этой резиденции вскоре стал своим человеком. Болеслав дал нам подробнейшую схему замка, расположение комнат, в которых должен был находиться Кох. К сожалению, один из моих агентов по кличке «Электрик» оказался предателем, выдал противнику наши планы. Потом мы его ликвидировали. Но всю операцию пришлось тогда срочно сворачивать. Так что Эрика Коха ни Кузнецову, ни моей группе ликвидировать не удалось.
А дальнейшая судьба Коха сложилась вот как. Он оказался долгожителем. После войны, оставшись в живых, начал симулировать сумасшествие, потому что знал: умалишенных не расстреливают. Он содержался в одной из тюрем ГДР. Его допрашивали. Это же он вывез Янтарную комнату! Он знал, где она находится. Но не сказал… Дожил до 1959 года и умер естественной смертью в тюрьме».
Среди успешных операций Александра Святогорова — захват Вальтера Файленгауэра — личного представителя начальника Абвера Канариса. Вот как это произошло:
«В июле 1944 года разведчик нашего отряда, поляк Станислав Рокич, в совершенстве владевший немецким языком, по нашему заданию проник к немцам как гауптман Фридрих Краузе. Он познакомился с немецкой машинисткой и переводчицей Таисией Брук, от которой получал довольно интересную информацию. От нее же он узнал, что в Люблин прибывает личный представитель адмирала Канариса, именитый абверовец Вальтер Файленгауэр, очень опытный разведчик…
Вместе с ним приехала и его личная секретарь Зофия Зонтаг, которая оказалась хорошо знакомой Таисии Брук. И у нас возникает смелый план. Гауптман Краузе срочно «объясняется в любви» своей «невесте», назначается помолвка, на которую Таисия Брук приглашает Зофию Зонтаг. Мы знали, что Файленгауэр ревнив и не отпустит Зофию на вечеринку одну, а, возможно, приедет с ней. Наш расчет оправдался. Хотя мне и пришлось потратить на это лжеобручение несколько тысяч злотых, «улов» был знатным».
На территорию оккупированной противником Польши он был заброшен в качестве командира разведывательно-диверсионной группы «Зарубежные». И снова Александр Святогоров регулярно «превращается» в унтер-офицера дивизии СС «Галичина». Участвовали в Словацком национальном восстании, организовывали диверсии против высокопоставленных гитлеровцев, участвовали в разработке дерзкой операции по освобождению из фашистских застенков коммунистических лидеров Чехословакии.
После окончания Великой Отечественной войны непродолжительное время он работал дипломатом в Чехословакии, а потом в ГДР. Хотя служба по линии МИДа была лишь прикрытием для разведывательной деятельности. С 1948 по 1952 год в качестве «нелегала» он действовал в Западной Германии, выполняя задания Бюро «ДР» МТБ СССР.
Чем конкретно он занимался — до сих пор остается тайной. В одном из немногочисленных интервью он намекнул, что участвовал в подготовке операции по «ликвидации» Александра Керенского в 1951 году
[291]. В другом интервью, которое он дал в конце восьмидесятых годов прошлого века украинским журналистам, сообщил, что в пятидесятые годы прошлого века в Мюнхене основал украинский ресторан, куда часто наведывались лидеры западноукраинских националистов, среди которых были Лев Ребет и Степан Бандера. Позже их обоих «ликвидировал» спецагент КГБ Богдан Сташинский. Одним из руководителей «ликвидатора» якобы был Александр Святогоров.
По утверждению журналистов:
«…Святогоров в деталях рассказал об этой операции, когда о ней еще ничего не было известно широкой общественности в Советской Украине. При этом он показал фотографии из собственного архива тех времен, в частности, Сташинского и других членов ОУН-УПА, с кем ему приходилось пересекаться в Мюнхене.
Однако собственно Святогорова ни на одной из этих фотографий не было. И даже Сташинский, который впоследствии появился перед немецким судом как агент КГБ, не смог назвать непосредственного руководителя этой операции, поскольку не знал его настоящего имени и не видел его фото. В разговоре Святогоров особенно гордился этим фактом, считая себя, следовательно, действительно профессиональным разведчиком-диверсантом»
[292].
К сожалению, сам разведчик уже никогда не сможет подтвердить или опровергнуть озвученную украинскими журналистами версию. Он умер 22 июня 2008 года на 95-м году жизни в Киеве.
Зато никто не ставит под сомнение другой эпизод его биографии — участие в минировании Харькова.
Харьков
Чекисты не всегда участвовали в минирование различных стратегических объектов. Так, в Харькове в этой операции участвовали сотрудники специальной оперативно-инженерной группы заграждений Юго-Западного фронта (командир полковник Илья Григорьевич Старинов) и армейские саперы. Ставка Верховного Главнокомандования приняла решение массовыми минно-взрывными заграждениями содействовать в обороне войскам Харьковского района Юго-Западного фронта. Наряду с обычным минированием необходимо было осуществить минирование особо важных объектов радиоминами (операция «Западня»), которые по категории секретности относились к ТОС (техника особой секретности). Всего было получено тридцать «радиомин».
Минирование велось на большой территории. С 10 октября 1941 года саперы приступили к минированию особняка по адресу улица Дзержинского (ныне Мироносицкого), 17 («Особняк»). Он был примечателен тем, что в нем по «преемственности» квартировали первые лица государственно-партийного аппарата Украины. В октябре 1941 года в нем жил член Военного совета Украины Никита Сергеевич Хрущев. Минирование шло, а «хозяин» республики из «Особняка» не выезжал.
Он покинул его тогда, когда войска заканчивали оставлять Харьков. Минирование велось исключительно тщательно. Маскировка была предельно совершенной. Заряд заложили на большую глубину, массой — 350 килограммов. Радиомину поставили на неизвлекаемость, осуществили бетонирование. Опыт прошлого подсказывал, что если в таком особняке не найдут мину, то важная персона в него не въедет. Поэтому была поставлена «мина-блесна». В ней все было всерьез, с единственным исключением: источник электропитания был негодный.
