Личность Александра Михайловича Короткова достаточно хорошо известна. Известно и то, что в декабре 1938 года его по указанию Л. Берии уволили из разведки и что он обжаловал это решение и добился восстановления на службе, написав наркому соответствующее письмо. Долгое время об этом письме ходили легенды, пока в 2000 году Теодор Гладков не опубликовал его в своей книге «Король нелегалов». В этом письме Коротков прямо говорит:
«В декабре 1937 г. мне было предложено выехать в подполье во Францию для руководства группой, созданной для ликвидации ряда предателей оставшихся за границей.
В марте 1938 г. моя группа ликвидировала «Жулика», в июле «Кустаря», и я руководил непосредственным выполнением операции и выполнял самую черную, неприятную и опасную работу.
Я считал, что шел на полезное для партии дело, и поэтому ни минуты не колебался подвергнуть себя риску поплатиться за это каторгой или виселицей. А то, что это в случае провала было бы именно так, у меня есть все основания думать.».
[197].
После этого всякие сомнения в том, кто непосредственно руководил убийством Клемента, отпали. Что касается Таубмана, то, как утверждает Павел Судоплатов, он сменил фамилию на Семенов и был послан на учебу в Институт химического машиностроения, а затем перешел на службу в органы госбезопасности. «Турок» же, по словам Судоплатова, стал «хозяином» явочной квартиры в Москве. Но здесь Судоплатов намеренно вводит читателя в заблуждение, ибо «турок» — это чекист Пантелеймон Иванович Тахчианов
[198]. Назвать последнего дилетантом или случайным человеком в сфере «ликвидаций» сложно.
Так, в марте 1938 года в Париже на конспиративной квартире был убит бывший резидент советской внешней разведки на Среднем и Ближнем Востоке высокопоставленный чекист Георгий Атабеков. В 1930 году, находясь в Стамбуле, он «ушел» на Запад, активно сотрудничал с британской и французской спецслужбами, выпустил две книги: «Записки чекиста» и «ЧК за работой». Только в Персии по его «наводке» было арестовано около 400 человек. «Ликвидировали» предателя Александр Коротков
[199] и Пантелеймон Тахчианов. Если о первом написано несколько книг
[200], то о втором почти ничего неизвестно.
Пантелеймон Тахчианов «родился 20 сентября 1906 года в селе Беришам бывшей Карской области (ныне территория Турции) в крестьянской семье. В 1918 году, когда русские войска вынуждены были оставить Карскую область, семья бежала в Россию и обосновалась в Крыму». Пантелеймон батрачил у немцев-колонистов, был бойцом-чоновцем, работал башмачником в кустарной мастерской. Как комсомольца его послали на учебу в совпартшколу, а в 1928 году он поступил на службу в органы госбезопасности. Служил в Крыму, сначала в военной контрразведке, а потом обычной. В 1932 году его, «как владеющего турецким, греческим и французским языками» (позднее овладел английским, итальянским и немецким), хорошо себя зарекомендовавшего на оперативной работе в ГПУ Крыма, перевели в Москву (сотрудник «особого резерва»)
[201]. С 1933 года по 1941 год находился в «долгосрочной служебной командировке» — подробности до сих пор засекречены. Вернулся в Москву. С 1941 года по 1942 год работал начальником отдела в центральном аппарате внешней разведки. Затем с 1942 по 1945 год был заместителем наркома и. наркомом внутренних дел Туркменской ССР. В 1945 году вернулся в Москву, но теперь служил в управлении контрразведки. Указом от 24 августа 1949 года полковник Пантелеймон Тахчианов вместе с большой группой, работников госбезопасности был награжден орденом Отечественной войны 1-й степени. Поясним, что тогда чекистов наградили «За выполнение специального задания (за работу по выселению из Прибалтики, Молдавии и Черноморского побережья Кавказа)». Правда, Указом от 3 февраля 1964 года Указ от 24 августа 1949 года в части награждения за депортацию из Молдавии и Черноморского побережья Кавказа был отменен как неправильный.
Вернемся к событиям, связанным с «ликвидацией» Клемента. Есть еще один вопрос — почему убить этого человека поручили группе Короткова, а не людям Серебрянского, которые имели гораздо больший опыт. Тут можно предположить, что это связано с начавшейся с конца 1937 году в НКВД «чисткой», во время которой практически все старые кадры сотрудников ИНО были отозваны в Москву и репрессированы. Например, тот же Серебрянский был арестован прямо в московском аэропорту 10 ноября 1938 года. А потом группа Короткова до убийства Клемента сумела в марте 1938 года без шума и не оставив никаких следов ликвидировать, как он пишет, некоего «Жулика». А под этой кличкой в оперативных делах НКВД проходил, как могли догадаться, упомянутый выше высокопоставленный перебежчик Георгий Агабеков.
Он счастливо избежал покушения в январе 1932 года в Румынии и вернулся в Бельгию, под крыло британских спецслужб. Однако англичане были скупы, и в начале 1933 года Агабеков предложил другому чекисту-невозвращенцу Евгению Думбадзе вместе дурачить румынскую сигуранцу, поставляя ей сведения о деятельности СССР против Румынии, якобы получаемые от собственной агентуры Агабекова в России. В качестве этой «агентуры» предполагалось использовать русских эмигрантов в Брюсселе и Берлине
[202].
Но Думбадзе не только отверг предложение Агабекова, но и разоблачил его в эмигрантской прессе. Правда, Агабекова это не остановило, и он все-таки предложил свои услуги румынам, дав следующее обязательство:
«Я принимаю Ваше предложение работать, переданное через господина П…
Отныне все свои рапорты, которые буду посылать регулярно каждую неделю, я буду подписывать именем «Петров». 15 апреля 1933 г.».
Сохранилась и расписка Агабекова следующего содержания:
«Получено на апрель 1933 года девять тысяч (9000) француз, франков. 8.5.33 Брюссель. «Петров»
[203].
Чтобы поддержать свое реноме в глазах западных спецслужб, Агабеков в скором времени «завербовал» в русских эмигрантских кругах мифического немецкого офицера «Шарля» и передавал якобы полученную от него информацию британской разведке. Затем он сообщил о «Шарле» бельгийской спецслужбе «Сюртэ», а та в свою очередь сообщила о нем французам.
