Катя тоже прочла этот абзац в показаниях. Родственники… значит, они все же имелись у Сониных…
– Старшая сестра, погибшая в автокатастрофе, и ее муж. Они жили в Конаково. Там и дети могли быть, Федор Матвеевич. Сын. Но это же Конаково – далеко от Истры. Как этот парень мог там оказаться? Бабушку приехал навестить и тетку? Они, конечно, могли его забрать к себе жить после гибели родителей, но никаких свидетельств об этом в уголовном деле нет.
– Завтра отправимся в Конаково, – объявил Гущин.
– И как мы будем их искать через двадцать шесть лет? Умерших?
– Прочти еще раз показания бойфренда – мать Галины уехала в Конаково на первую годовщину со дня смерти дочери и зятя.
– Но мы не знаем ни имени ее старшей дочери, ни фамилии – она могла себе и девичью оставить, но могла взять фамилию мужа. И это скорее всего.
– Начнем поиски с конаковских кладбищ. – Гущин захлопнул дело. – Годовщина смерти пришлась на двадцать пятое июля – в этот день погибли супруги. И мы знаем не только дату их смерти, но и год – за год до событий в Истре. Значит, похороны могли произойти на одном из конаковских кладбищ через три-пять дней, ну, может, неделю, если судмедэкспертиза назначалась по ДТП. Будем искать по записям в регистрационных книгах кладбищ, по датам конца июля того года. Похороны супружеской пары. Это одно захоронение. Даже если у них разные фамилии были. Но есть шанс найти.
Катя смотрела на полковника Гущина.
Правду сказал его приятель-адвокат. Он совершает поступки… И знает, как сделать невозможное возможным.
А потом ей в голову пришла еще одна мысль.
– Федор Матвеевич, я сейчас прикинула весь круг фигурантов, с которыми мы сталкивались в этом деле. Так вот, если выбирать навскидку… Герман Лебедев.
Гущин взглянул на нее.
– Ему года сорок два примерно, – Катя подбирала слова осторожно. – Значит, тогда, в год событий на Истре, ему было лет шестнадцать. Мы вообще-то мало что о нем знаем, кроме того, что он классный фехтовальщик и покорил сердце толстушки Анаис…
Полковник Гущин вернул уголовное дело в сейф.
– Завтра в восемь, Катя, я за тобой заеду. В Конаково доберемся часа через два с половиной. Как раз к открытию всех контор.
Глава 28
Сабля
В клуб «Аркадия» вечером приехали тузы. Большие государственные люди на очень дорогих машинах. Синие деловые костюмы, холеные лица, надменность во взгляде. Перед тузами пасовали даже мажоры и золотая поросль из олигархических семейств – обычно отходили в сторону, предпочитая не связываться с этими новыми хозяевами жизни.
Но на этот раз клуб, уже и так взбудораженный событиями, происшедшими накануне и раньше, походил на разворошенный муравейник. Гостей и клиентов понаехало столько, что это напомнило прежние благословенные гламурные времена. Только вот время гламура давно закончилось, уступив место другим, гораздо более драматичным и опасным зрелищам.
Косоглазая Нелли – та самая любительница чужих секретов, о которой Катя в хаосе последних дней позабыла, не торопилась в этот вечер на автобус до Москвы, хотя ее рабочая смена в зале занятий йогой давно закончилась. Нет, вместе со всеми – с гостями и персоналом – она влилась в толпу любопытных, наводнившую зал исторического фехтования, где готовилось нечто особенное. Как и все в «Аркадии», Нелли была в курсе самых последних новостей. А они заключались в том, что хозяйка клуба Алла Ксаветис неожиданно вернулась с Кипра. Прилетела накануне вечером и сразу из аэропорта приехала в «Аркадию». Герман Лебедев тоже приехал. Все последние дни он работал в своей нотариальной фирме с партнерами и клуб не посещал. Но вдруг объявился.
Аркадские сплетники затаили дыхание, наблюдая, как хозяйка шествует в его офис. Они закрылись там, и беседа длилась очень долго. А потом вся «Аркадия» глазела, как они вместе покинули офис-бунгало и по темной освещенной аллее парка направились к бунгало для VIP-гостей. Шестидесятилетняя Алла Ксаветис в черном парике и аляпистом модном пальто от «Дольче Габбана» выглядела взволнованной и счастливой. Она тесно прижималась к Герману Лебедеву, то и дело касаясь его рукой, на которой сверкали крупные бриллианты.
Аркадские сплетники тут же возвестили мир между хозяйкой и ее красавцем-юристом. И не ошиблись. Ксаветис и Герман Лебедев провели в бунгало для «випов» всю ночь. Дежурная горничная и коридорный, круглосуточно обслуживающие номера, не в силах сдержать любопытство, нет-нет и прикладывали ухо к двери и потом бурно делились услышанным – якобы «старуха Ксаветис стонала, как девственница в первую брачную ночь». А потом сама осыпала ветреного любовника поцелуями с ног до головы, шепча что-то о волшебном акте любви и «твердой палке, по которой она так скучала на Кипре». Бунгало пара не покидала до самого полудня.
А после Герман Лебедев не уехал в Москву в офис юридической фирмы, остался в «Аркадии» – сидел в кабинете, разбирал документы. Потом пошел в зал исторического фехтования, где его, как своего гуру, уже ждали аркадские любители острого клинка.
Косоглазая Нелли в промежутках между занятиями йогой заглядывала в зал. Герман – Черный Лебедь провел обычное занятие по теории поединков. Его слушатели сидели на матах, внимая каждому его слову. Затем – тренировка. Неуклюжие клиенты отрабатывали боевые стойки для фехтования на саблях, с них даже на этом этапе сходило семь потов, и они утирали красные разгоряченные лица.
А потом начался спарринг.
В этот день Герман Лебедев провел четыре боя. И если три первых были забавой с новичками, то четвертый длился долго и был тяжелым, потому что в спарринге участвовал любимый партнер Германа – тренер ассоциации исторических европейских боевых искусств HEМA, а в реальной жизни – французский дипломат.
И тут внезапно нагрянули эти тузы в синих дорогих деловых костюмах и привезли с собой своего бойца. Такое порой бывало в «Аркадии» и раньше. Устраивались показательные поединки. Собственно, первоклассные фехтовальщики – это же большая редкость, поэтому, когда они сходятся лицом к лицу, это становится чем-то вроде спорта и гладиаторского боя в одном флаконе.
Герман Лебедев отдыхал после четвертого спарринга. Пил минералку из бутылки. Тузы совещались с администрацией клуба. Топ-менеджер и тренер тихо о чем-то просили Лебедева. Нелли видела, что он кивнул. Он был спокоен, собран и старался восстановить дыхание после тяжелых занятий. Когда менеджер и тренер, окрыленные его согласием, отправились к «той стороне» озвучивать условия поединка, Нелли решилась и подошла к Черному Лебедю.
– Они хотят, чтобы вы дрались? – спросила она.
Он глянул на нее. Запрокинул бутылку с минералкой, допивая последний глоток.
– Откажитесь, – Нелли не знала, почему она это сказала, ей вдруг стало тревожно. – Вы устали. Вы весь вечер в зале фехтовали. Вы один, а этих четверо. А теперь пятый явился.
– Нелли, это что-то новое. Вы беспокоитесь обо мне? – Черный Лебедь усмехнулся.
