Книга Светлый путь в никуда, страница 69. Автор книги Татьяна Степанова

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Светлый путь в никуда»

Cтраница 69

– А мы можем как-то попасть туда? – Катя указала на противоположный берег.

– Крюк надо делать, объезжать до моста. Эх, была бы у меня лодка надувная.

Катя смотрела на речку Истру. В этом месте воробью переправиться на лопухе. Чего тут плыть? Но дальше русло расширялось.

– Кроме полигона, там еще военная часть, да? – уточнила она.

– Да, была в то время. Тоже внутренние войска. Лет десять как все объекты там законсервированы, гниют за забором. Это теперь Нацгвардии все принадлежит. Но без полигона все это не нужно стало. А какие полигоны здесь тренировочные? Здесь земля золотая. Коммерческая… Поэтому все законсервировали гвардейцы, но и с объектом своим не расстаются.

Нацгвардия… капитан Шерстобитов перевелся туда в отдел по лицензированию оружия… оружия… а у нас пистолет и гильзы…

– Военные тогда вам помощь в поисках детей не оказывали, вы говорили в прошлый раз.

– Им не до нас тогда было. У них из части сбежали два дезертира с оружием. Одного они взяли. Кажется, даже застрелили, хотя это и негласно. Но до нас слух дошел, до УВД. А второго так и не нашли.

Катя села за руль, Осипов устроился рядом, указывал путь на тот берег.

Дезертиры… двое… один в бегах… Дезертиры… солдаты внутренних войск… возраст девятнадцать-двадцать лет… Это значит, что они были ровесниками матери детей Галины Сониной и ее бойфренда, и…

Катя увидела указатель «Затон» и свернула в деревню.

– Одну минуту, я осмотрюсь тут еще раз.

Она опустила стекло. Заброшенные дома… все умерли. А вон та дача аккуратная у дороги, где они с Гущиным разговаривали с соседкой Сониных. И она по возрасту ее ровесница, и там был муж ее – у машины с яблоками… Он слушал так внимательно. Мужчина под пятьдесят… А в то время ему было лет двадцать…

Надо узнать их фамилию в УВД. Как же мы с Гущиным не записали их данные тогда. Кто они?

Впереди показался мост, они въехали в Истру, переправились через реку и снова, как по кругу, вернулись обратно на то место. Но уже с другой стороны. Миновали коттеджный поселок, свернули на новую бетонку…

– Это все был тогда полигон? – удивилась Катя.

– Да. А теперь не узнать. Все меняется.

Они оставили машину на обочине и спустились к реке.

То самое место. Вон и то дерево на том берегу. Липа-камертон.

Катя испытывала странное чувство. Опять словно в зазеркалье… Как тогда в прихожей дома в «Светлом пути», когда черная траурная кисея соскользнула с тусклого стекла…

Она подошла к самой воде. Берег пологий, тина, деревяшки плавают. Горгона и Виктория вылезли на берег здесь, и куда они направились?

В той стороне Затон… Не туда, а вот сюда. Катя двинулась вдоль берега.

Они ведь были абсолютно голые в ту ночь… И босые… И под сильным кайфом обе. Далеко ли уйдешь в таком виде?

– А где военная часть? – спросила она Осипова.

– Ну, это там, – он махнул куда-то за коттеджи, видневшиеся сквозь заросли кустов. – И идти прилично – километра три отсюда.

Катя шла вдоль берега. Здесь еще сохранился небольшой кусок леса у самой воды.

– Тут все вырубили, застроили, – ворчал Осипов, бредя за ней следом. – Шумно стало. У всех стройки кипели. Правда, сейчас все затихло. Денег нет у народа. Амба.

– Да, здесь пришлось потрудиться, – согласилась Катя машинально. – И дорогу проложили, и всю инфраструктуру, и свет…

– Инфраструктура как раз здесь имелась, поэтому этот участок и застраивать начали так активно. Здесь в лесу у реки уже стояли дома. Мы их тут в Истре про себя называли «большие дачи».

– Как? – Катя обернулась. – Большие дачи?

Как и в «Светлом пути», «Московском писателе», Внуково?

– Ну да, генеральские дачи. Генералитет тут жили на госдачах. Дома солидные, деревянные, но старые, чуть ли не с пятидесятых – всего пять домов, и участки по гектару. Как раз у полигона. Места-то прекрасные. И служба, что называется, под рукой, не отходя от кассы. Но все это сломали уже – все эти дома. Участки приватизировали. И таких дворцов и замков там понастроили – закачаешься.

И в этот миг Катя увидела дерево.

Еще одно. И поразительное с виду.

Тоже старая липа. Корни ее когда-то давно подмыло, но она не рухнула в Истру. Нет, толстый ствол причудливо изогнулся над самой водой, так что некоторые толстые сучья склонились низко и тянулись вдоль водной глади. Можно вспрыгнуть на ствол и пройти по суку как по бревну, балансируя, и потом бултыхнуться при свете луны…

Катя подошла к дереву. Еще одно заповедное, лесное чудо…

Она смотрела на крону, на замшелый ствол. А потом провела рукой по коре, словно гладила дерево, и…

Пальцы и наткнулись на шершавую выемку.

Она снова коснулась коры, ощупывая контуры… Ромб, а в нем овал… Когда-то был вырезан на коре этот знак – всевидящее око, как и там, на дереве на другом берегу. А вот и линия сохранилась, что перечеркивает его, и снизу еще две борозды. Овал, перечеркнутый опрокинутым крестом. Знак Ордена Изумруда и Трех. Око… знак Горгоны… кошачье зрение…

Горгона ведь и раньше бывала здесь. И это ее знак. Нет, не в ту ночь они его вырезали с Викторией. У них же не было ножа с собой… Они не плыли сюда с ножом… Или был нож?

Однако прийти по берегу от места, где Горгона и Виктория выбрались из воды, они могли только сюда. Еще к одному заповедному, колдовскому дереву. Символу… чего?

– Надо же, вспомнил вдруг, – сказал у нее за спиной Осипов. – Речь о наших больших дачах зашла. В ту ночь… там ведь что-то было. Я вспомнил. Там ведь тоже что-то случилось.

Глава 35
По секрету с того света

Полковник Гущин остановился у дома Первомайских. Проверил звонки и сообщения в телефоне. Перед тем как ехать в «Светлый путь», он проделал то же самое.

Прав был кореш Миша Розенталь – Гущин знал, что никогда бы не признался в этом. Не сказал этого вслух. Что он ждет ее звонка или смс…

Что Катя объявится сама, как обычно, заполошно позвонит – «Знаете, о чем я тут подумала?», «А не могло ли все быть вот так…». И Гущин даже не сомневался – он примет все это, и они начнут обсуждать, спорить, не соглашаться друг с другом, искать пути…

Как прежде… В других делах, в других расследованиях…

Но только не в этом.

Этот случай иного сорта

Дом Первомайских глядел на него всеми своими окнами с усмешкой. Если старые дома, видевшие так много всего, умеют издеваться, то вся эта замшелая рухлядь, покрытая, словно коростой, модным сайдингом, сейчас издевалась втихомолку. И ждала…

Все было открыто – и калитка, и входная дверь.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация