Анаис так и лучилась счастьем. Глаза ее сияли, как звезды.
Последний пост сделан десять дней назад. Перепост музыкального клипа «Вальс вампиров» – микс «Ван Хельсинга» и «Фантома Оперы». Граф Дракула – прекрасный, как Падший Ангел, танцевал с дамой в красном.
Вот что постят в двадцать пять. Далеко ли мы сами ушли от этого возраста и подобных тем?
Катя проверила звонки – исходящие, входящие. К «Фейсбуку» ничто и никто не привязан. Осталась непроверенной последняя пометка – мессенджер «Фейсбука». Катя открыла его и…
Стоп.
ЕСЛИ ТЫ ДУМАЕШЬ, ЧТО ВСЕ КОНЧЕНО, ДЕТКА, ТО ТЫ ОШИБАЕШЬСЯ.
Текст сообщения был набран заглавными буквами.
ВЫКИНУЛА МЕНЯ ИЗ СВОЕЙ ЖИЗНИ, ДА? УДАЛИЛА ИЗ ФЕЙСА? ВЫТЕРЛА ОБ МЕНЯ НОГИ. РАЗБИЛА МНЕ СЕРДЦЕ. РАСТОПТАЛА… СУКА.
Катя глянула на дату и время – утро пятницы. Четыре сорок утра – тот, кто писал, не спал, пялился в ночь, пылая яростью и гневом.
МОЖЕТ, И НЕ ДОЙДЕТ МОЙ ПОСТ. ЕСЛИ ТЫ И ТУТ МЕНЯ ЗАБИЛА. НАСМЕРТЬ, НАСМЕРТЬ МЕНЯ ЗАБИЛА… СУКА… Я ТЕБЕ ОТДАЛ ВСЕГО СЕБЯ. Я ЖИЛ ТОБОЙ. Я ЛЮБИЛ ТЕБЯ С СЕМИ ЛЕТ. А ТЫ РАСТОПТАЛА МЕНЯ. СЕРДЦЕДУШУ ГОРДОСТЬЛЮБОВЬ.
Фраза шла без пробелов, словно фонтан ярости набирал силу.
Катя глянула на пометку – «отправитель не связан с вами в «Фейсбуке». Общение только в мессенджере». Так пишут в двух случаях – когда респондент не знаком и если общение происходит впервые. А это исключалось, исходя из текста. Значит, респондента удалили из друзей на «Фейсбуке», забыв про мессенджер.
ДУМАЕШЬ, ТЫ НУЖНА ЕМУ? ПОСМОТРИ НА НЕГО. У НЕГО ТАКИХ, КАК ТЫ – МИЛЛИОН. А ТЫ ШЛЮХА, ЖИРНАЯ ТВАРЬ. И ОН ЭТО СКОРО ПОЙМЕТ. ТОЛЬКО БРОСИТЬ ТЕБЯ НЕ УСПЕЕТ. ПОТОМУ ЧТО Я ВСЕ РАВНО ЕГО ПРИКОНЧУ. ТОГДА НЕ УДАЛОСЬ – УДАСТСЯ СЕЙЧАС. А ПОТОМ Я УБЬЮ ТЕБЯ. И БУДУ ЖИТЬ ДОЛГО И СЧАСТЛИВО! И ЖЕНЮСЬ – ПРОСТИ, УЖЕ НЕ НА ТЕБЕ.
Катя ощутила жар во всем теле. Потом холод.
Вот оно…
Это же…
Утро пятницы, рассветный час. Прочла ли это Анаис?
А вечером тот, кто утром обещал ей смерть, выполнил свою угрозу.
Катя глянула на кружок с портретом того, кто угрожал.
Молодой… невзрачный…
Она «кликнула», но его аккаунт на «Фейсбуке» не открылся – заблокирован.
Но там было его имя и фамилия.
Иван Титов.
Катю опять бросило в жар. Такая удача… такой след… Это же…
Она достала свой мобильный, зашла на свой аккаунт в «Фейсбуке» и ввела в «поиск» имя и фамилию. Десятки, десятки Иванов Титовых.
Она скользила взглядом по лицам, ища того – единственного.
Нет, нет, нет, не тот… И этот не тот… какие-то боты.
И тут она увидела его.
Открыла страницу. На нее глядел отправитель угрозы убийством.
Иван Титов. Профайл был закрыт для посторонних. Доступны для просмотра оказались лишь фотографии. Катя открыла и ахнула – все фотографии были их общие. Иван Титов и Анаис Первомайская-Кулакова.
Катя узнала беседку, запущенный сад. Они на фоне дома Первомайской в «Светлом пути». Толстая девушка с рыжими волосами и субтильный невзрачный парень в серой толстовке с капюшоном. Они смеются. Она его тормошит, а у него глупый и довольный вид. Он серьезен, а она его снова тормошит. Он на велосипеде, она вся румяная, как яблочко, после утренней пробежки для полных. Они в гостиной у камина – там, где сейчас лежит тело ее убитой матери. Они возле новогодней елки – снова гостиная в доме Первомайских.
Катя стиснула розовый айфон. И, забыв о пресс-релизе, сорвалась с места, скатилась с лестницы.
– Федор Матвеевич, я его нашла!
Она крикнула это так громко, что все затихло в доме. Из всех дверей повысовывались сотрудники полиции, эксперты. Гущин возник в холле.
– Кого ты нашла?
– Убийцу, Федор Матвеевич! – Катя потрясла айфоном. – Вот, вот ее телефон, все здесь. Он ей угрожал! Ночью на рассвете, понимаете. Не спал! А потом явился и убил – ее.
– Кого ее? Клавдию Первомайскую?
– Анаис! – выкрикнула Катя. – А других как свидетелей убрал.
Она снова взмахнула смартфоном и ринулась на улицу к беседке. Эсфирь Кленова сидела там с бутылкой воды. Она немного отошла, успокоилась.
Катя налетела на нее как вихрь:
– Эсфирь Яковлевна, кто такой Иван Титов?
– Что случилось?
– Кто такой Иван Титов? – чуть ли не по слогам повторила Катя. – Он был вхож в ваш дом. Есть тому доказательства. Он общался с Анаис. Кто он?
– Это… это сын нашей Светы, – голос Эсфирь Кленовой дрогнул. – А что происходит?
– Светы? Домработницы, внезапно уволенной со скандалом?
– Да, но… это не скандал, это драма, семейная драма. Там так все было сложно. Я говорила Клавдии, но она меня не послушала. Анаис наплела ей бог знает что про тот случай в клубе. Клавдия… ей же сто лет, что вы хотите! Психика как порох, она вспылила, накричала. Она Анаис любила безумно. Она за нее заступалась, защищала ее. А Света – она тоже не стерпела. Это же ее сын. Они были как родные. Семнадцать лет здесь все вместе… Они вместе росли, он ее моложе на три года… И так все разом оборвать…
– Где они сейчас – эта ваша домработница Светлана и ее сын Иван? – спросила Катя.
– Я не знаю. Дома, наверное. Но… у нас два месяца о ней нет сведений. Она и не звонила.
– Ее адрес, диктуйте нам!
– Восьмая Парковая… ох, из головы вылетело. Я визуально знаю, столько раз к ней ездила, а точный адрес… во двор второй подъезд и направо от лифта, седьмой этаж.
– А дом? Номер?
– Белый, блочный такой, – Эсфирь Яковлевна снова побледнела. – А что? Зачем это вам? При чем здесь Света и Ваня?
– Где он работает, этот Титов? Или учится еще? В каком институте?
– Он много где работал, копил ведь на свадьбу деньги. Он… это… он же был в клубе.
– Каком клубе?
– Ну, где она заниматься стала. Нам позвонили… это по желанию ее отца… Он, когда умер, денег ей не оставил, хотя алименты платил и признавал ее как дочь. Оставил так, мелочи… в частности, этот клуб, членство. Это элитное место.
– Что за клуб?
– Из головы вон… как на картине Николя Пуссена…
– Аркадия? – спросила Катя. – «И я бывал в Аркадии»?
– Да. Но при чем это все? При чем тут Ваня? Он вернулся из армии, а в клуб работать пошел на конюшню – только ради того, чтобы быть с ней рядом. Он… он так к ней относился трепетно. И я ей не поверила тогда, когда она рассказывала о нем весь этот чертов бред!
Катя пока не понимала, что она там бормочет, эта старуха-литсекретарь. Про какого-то покойного отца…
