— Подождите, — бросила я Холландеру, выскочила из библиотеки и быстро одолела два пролета лестницы к маленькому кабинету на третьем этаже.
Мои вещи, доставленные с квартиры, еще две недели назад перекочевали сюда и с самого переезда так и лежали по аккуратным белым коробкам, надписанным черным маркером: «Одежда», «Обувь», «Постельное белье», «Полотенца», «Фотографии», «Папки с документами».
Я рывком раскрыла коробку с документами. Где же оно? Если не ошибаюсь, я положила конверт в папку с разнородными бумагами, пока толком не придумав, что мне с ним делать. На самом деле я и не предполагала когда-то им воспользоваться.
Я отыскала красную папку, помеченную как «Разное», вытащила ее из бокса и раскрыла. Конверт я увидела сразу — тот самый, что преподнес мне Джулиан в тот наш первый вечер, когда состоялся благотворительный аукцион в МоМА.
Конверт с клубной картой Marquis.
Амьен
После этого мы очень долго просто лежали в молчании. Я бы даже решила, что Джулиан уснул, если бы кончики его пальцев все так же нежно не скользили по моей руке до плеча и обратно, отчего по коже разбегались легкие волны наслаждения. И меня поражало, что этот «более ранний» Джулиан делает те же жесты, нежит меня теми же ласками, что и тот, которого я знала. Эти два совершенно различных образа начали потихоньку размываться границами в моем сознании, сливаясь воедино.
— Джулиан, — произнесла я наконец. — Какая же я была дурочка, правда?
Его пальцы замерли у моего локтя.
— Кейт, я что… — упавшим голосом произнес он. — Господи, надеюсь…
— Нет! Что ты, нет! Я не об этом. Это было замечательно, просто чудесно! — Я выпустила радостный смешок. — Джулиан, милый, как вообще я могла бы сожалеть об этом! Нет, я говорю сейчас о своей здешней миссии в целом. Ведь все это время я пыталась убедить тебя не ходить в тот роковой разведрейд. И не попадать в мое время. Хотя это же для тебя самое безопасное место, разве не так?
— Но ведь меня там убьют. Ты сама мне это сказала.
— А здесь тебя убьют с гораздо большей вероятностью, причем намного скорее. И поэтому что я действительно обязана была сделать, с чего я должна была начать, если бы хорошенько обо всем подумала… и если б не была такой эгоисткой, пытаясь удержать тебя рядом, — это просто отпустить тебя, все тебе рассказав. — Я перекатилась на него, положив руки ему на грудь. — Предупредить тебя, что надо делать, чтобы не дать им тебя убить.
— Нет! Ни в коем случае, Кейт.
— Нет? Но ведь это так просто, Джулиан. Я не могу тебе с точностью сказать, как действует этот перенос во времени, так что ты узнаешь…
— Тшш, родная. Я не собираюсь никуда переноситься. Я не могу оставить свою роту. Свою семью и дом. Тебя, наконец.
— Ой, я тебя умоляю! Ну скажи, какой будет от тебя прок, если тебя в ближайшие месяцы однажды разорвет снарядом?
— А кем я, по-твоему, буду, если сбегу от всего этого? Если предам своих подчиненных, своих друзей-офицеров ради какого-то благополучного будущего? Если оставлю тебя влачить здесь бедственное существование, совершенно одинокую в этом мире?
Я с чувством вцепилась в него пальцами:
— Прошу тебя, пожалуйста, послушай! Я ведь могу спасти тебя!
— Кейт, дивная моя голубка, доверься мне хоть немного. — Он накрыл ладонями мои кисти, прижав к себе, и улыбнулся ясной уверенной улыбкой. — Ты правильно сделала, что явилась предупредить меня. Я поведу отряд совершенно другим маршрутом. Мы выдвинемся в совсем иное время, и я избегу этого твоего волшебного временного окна. Я не оставлю тебя здесь.
Я снова вгляделась в его лицо. Голова Джулиана опиралась на матово поблескивавшую металлическую решетку кровати, взъерошенные волосы беспорядочно разметались по лбу.
— Ты настолько уверен в себе, да? Неуязвимый Джулиан, совершенно не способный совершать ошибки! Абсолютно убежденный, что делаешь все правильно, что можешь добиться всего, чего захочешь.
— В данном случае — да, Кейт. Это я знаю точно. — Нежно улыбнувшись, он погладил меня по щеке. — Разве я могу оставить тебя здесь одну? А потом долгие годы ждать, когда увижу тебя снова? Я ни за что на это не пойду.
— Джулиан, ты… Ну, просто как ребенок с новой игрушкой! Ведь все очень серьезно.
— Так и я вполне серьезно настроен. Это ты колеблешься в нерешительности: то ты хочешь, чтобы я остался здесь, то — чтобы перенесся.
— Я просто пытаюсь для себя понять, как лучше. Может, есть еще какой-то выход. — Я сокрушенно помолчала. — Послушай, давай я хотя бы скажу тебе — на случай, если ты вдруг передумаешь…
Он прижал мне палец к губам:
— Я не передумаю. Доверься мне, Кейт.
— Ох, Джулиан, какой же ты упрямец… — Я поцеловала его в грудь, вдохнула его запах — все тот же знакомый его запах. Правда, сейчас к нему примешивался какой-то посторонний аромат — возможно, другого мыла. Его грудь, еще такая гладкая, почти безволосая, но уже рельефно очерченная за счет налитых мускулов, которые мне всегда так нравились, с безупречным совершенством переходила в красивые мужественные плечи. — В первую очередь именно потому, что я доверилась, с нами все так и получилось.
Но он лишь рассмеялся:
— Милая моя Кейт! Ты все равно меня не уговоришь. Я прекрасно знаю, в чем состоит мой долг, и как бы ты ни умоляла, меня это ничуть не поколеблет.
Я нахмурилась, собираясь с ним яростно заспорить, но тут от нового приступа тошноты, полностью меня так и не покидавшей, предупреждающе скрутило в животе.
Какое я, собственно, имела право отсылать Джулиана в далекое будущее — прочь от его ребенка, его единственного наследника? И в то же время что станется со мной и с тем крохой, что у меня под сердцем, если я этого не сделаю? Ведь тогда он просто не сможет существовать! Как я могу на это согласиться, даже допустить подобное? Разные варианты, догадки и предположения начали переплетаться в моем сознании, то сталкиваясь, то разбегаясь, и в этом сумбуре я уже не могла отделить одно от другого. Ведь что бы я сейчас ни предприняла, ничто не могло бы полностью поправить ситуацию. Я и так уже слишком много сделала, чересчур вмешалась в течение истории. Я действовала, поддавшись страху, трусости, полной неспособности принять мир без Джулиана, не желая даже помыслить о последствиях своих шагов. И теперь, сквозь обломки потерпевшей крушение логики я уже не видела ни одного верного пути спасения.
Джулиан же, не замечая моих терзаний, с радостной напористостью продолжал:
— Нет, я как раз останусь здесь. Буду и дальше сражаться за мою старую добрую Англию! Буду боготворить и почитать свою очаровательную невесту. Меня ждет чудесная жизнь!
Я напряженно сглотнула.
— Может, лучше устроиться при штабе? Там ведь гораздо безопаснее. И с твоими связями это не составит труда.
