— Ты шутишь, что ли?
— Нет, сама увидишь! А знаешь, что они едят все время?
— Что?
— Мясо, мясо и еще раз мясо! А я все думала, почему у них такая серая кожа, да им же витаминов не хватает!
Молчу, ребенок просто не может быть не прав!
— А ты видела, какие орки все время мрачные?
— Угу, — поддакнула, внимательно слушая ее рассуждения.
— Я пришла к выводу, что это окружающая обстановка на них давит, все эти серые тона. Глядя на них ежедневно просто невозможно не впасть в тоску!
— Мариша, ты по-прежнему хочешь им мстить?..
— Нет. Я решила добавить ярких красок в их унылое существование!
— Врешь!
— Вру! — не стала девочка отрицать очевидное.
Она поставила пустую пиалу на поднос и, неожиданно став не по годам серьезной, прошептала:
— Няня, ты хоть представляешь, каково это — видеть, как единственный дорогой тебе человек падает на твоих глазах в беззвучном крике? Смотреть, как лицо его искажает боль, и знать, что ничего не можешь сделать. Каково остаться одной, среди совершенно чужих, даже не людей, орков?
Я молчала, не в силах что-либо сказать, видя, как Мариша из последних сил борется с рвущимися на волю слезами. Притянула ее к себе, обняла, желая поделиться своим теплом, даря безмолвную поддержку, успокаивая, поглаживая, давая возможность выговориться, потому что знала, каково это. Я все это уже пережила много лет назад, оставшись одинокой маленькой и никому не нужной сиротой.
— Ты неделю не приходила в себя, как будто уснула, не желая просыпаться. Их шаман сказал, что Азгорд и Зирг чуть не убили тебя своей яростью и жаждой крови. Я думала, что сама их поубиваю, честное слово!
Поежилась, представив, сколько пришлось всего пережить моей девочке.
— Может, шаман ошибся? — предположила я.
— Нет, — послышалось от дверей, и в комнату вошел Хаш.
Не ожидая гостей, мы с принцессой вздрогнули. Мариша отвернулась, чтобы незаметно стереть слезы, ибо орки — сильные духом, презирали людей за их слабости.
— Темный Властелин когда-то, не желая расставаться ни с одним из них из-за их вражды, наложил на Азгорда и Зирга проклятие, — продолжил он, приблизившись к нам. — Они и раньше были идеальным оружием для убийства. Но после этого стали более жестокими и кровожадными… Но не имеющая выхода ненависть сжигала их изнутри, делая непобедимыми яростными врагами, рождая в черных сердцах соперничество.
— Но они же теперь вроде нормально общаются… — возразила я.
— Общаются? — усмехнулся орк. — Каждый из них был уверен, что нет ничего хуже, чем жаждать смерти другого, но не иметь и маленького шанса убить своего соперника. А теперь ты стала их слабым местом, месть потеряла смысл. Ни один не ожидал, что откат на тебя причинит им в сто крат больше боли, причем не физической, к ней воины привыкшие, а душевной — ранее неведомой для орков. Для нас даже родственные связи не имеют значения. Я думал, ничто не способно заставить орка опустить секиру перед врагом, но ошибался. Не знаю, что за ритуал совершил Зирг, но он связал вас навечно. Теперь любая твоя боль, это и его боль.
— А Азгорд?.. — прошептала я.
— Ты меняешь его. Не знаю, хорошо это или плохо, но они оба впервые в жизни сложили оружие, придя к мировой.
— Ну да, ничто так не объединяет, как общий враг! — намекнув на себя, усмехнулась Мариша, попытавшись разрядить повисшее в воздухе напряжение.
Подхватив с подноса чашу с травяным сбором, она заставила меня его выпить и сообщила:
— Золотце, раз ты пришла в себя, я тут прогуляюсь с Хашем кое-куда, послезавтра вернусь. Не скучай, восстанавливайся, кушай хорошо. За твоими дверями я пару орков оставлю, они никого к тебе не пропустят, кроме повара, так что отдыхай и ни о чем не беспокойся.
И пока я соображала, что это значит, принцесса, быстро чмокнув меня в щечку, исчезла за дверью.
— Не переживайте, я присмотрю за вашей няней, — сказал Хаш и скрылся следом.
Сижу, непонимающе хлопая глазками.
— Ой, забыла, — воскликнула Мариша, вбежав в комнату.
Подхватила поднос и снова удалилась.
— Няня! — крикнула я во все горло. — А ну немедленно вернись обратно!
А в ответ тишина. Захотелось догнать ее и хорошенько всыпать ремня. Но неожиданно такая усталость навалилась, комната закружилась, завертелась калейдоскопом, и я начала стремительно проваливаться в сон, с убийственной уверенностью, что Мариша снова мне что-то подмешала, уж больно отвар был странным на вкус.
* * *
Следующее мое пробуждение было несколько неожиданным, ибо проснулась я укутанная в пятнистый мех, полусидя на чьих-то могучих коленях, в теплых объятьях. Подняв глаза, встретилась с задумчивым взглядом Зирга и вздрогнула.
— Что происходит? — поинтересовалась, туго соображая.
— Ничего, — оскалился он.
Осмотрелась бегло. Это была совершенно другая комната, и хотя окна все так же закрывали шкуры, стены здесь были не голые, их хаотично украшали деревянные щиты и различного вида оружие.
Мы сидели в кресле возле камина, в котором мирно потрескивали поленья и завораживающе играли языки пламени. По обе стороны от очага висели факелы, освещающие комнату, добавляющие уют в атмосферу. Мой взгляд натолкнулся на небрежно заправленную кровать, и все внутри похолодело от непонимания происходящего.
— Ты хочешь прилечь? — проследил он за моим взглядом, явно неправильно оценив мою внезапную бледность, но вопрос поставил меня в тупик.
— Зирг, что мы здесь делаем? Что я здесь делаю? — переформулировала, посмотрев ему прямо в глаза.
— Прячемся, — последовал ответ.
— От кого? От Азгорда?
— Да, — спокойно подтвердил орк.
— Ты с ума сошел! — крикнула я. — Вы же прекратили вражду! Зачем ты все усложняешь?
— Пусть ищет! — нахмурившись, рыкнул он. — Тем более что мы не покинули пределов его крепости.
Ну, Маришка! Спи, отдыхай, тебя здесь никто не побеспокоит… Ага, как же!
Я еще раз осмотрела комнату, но на этот раз мой взгляд остановился на знакомой секире, стоящей в углу. Ее невозможно было спутать с другими из-за особой рукоятки, которую украшали три изуродованные головы гоблинов.
Зирг точно повредился рассудком!
— Ты еще и секиру у него украл?! — ужаснулась я, застонав, ибо личное оружие для орков — это святое. И если мое исчезновение супруг мог и не заметить, то пропажа любимой секиры грозила большими неприятностями.
— Женщина, я ничего у него не крал!
Ну да, я тоже своими ногами сюда пришла.
С улицы неожиданно донесся звук горна, оповещающий о срочном построении. Послышалась беготня, ругань, а я начала быстро озираться, ища место, где можно было бы переждать надвигающуюся на нас грозу.
