Ну да, честолюбие Вячеславу не чуждо. Тем более, теперь, когда у него появилась реальная возможность утереть нос тем, кто сейчас смотрит на него как на грязь под ногами из-за дефекта его дара. А таких людей в Пернау немало. Для этого даже не нужно быть сильным одарённым, более того, фактически, любой сенсор способен с лёгкостью определить проблему Вячка, достаточно лишь единожды к нему присмотреться. И ведь присматриваются, чаще всего, чтобы определить степень опасности человека, на которого странно реагирует их чутьё… после чего окатывают презрением. В отличие от людей лишённых дара, которых одарённые чаще всего воспринимают абсолютно нейтрально, люди с покалеченным даром вызывают у них в лучшем случае, пренебрежение, а в худшем, брезгливое презрение.
В такие моменты, Стрелков был готов проклинать свою эмпатию… но теперь-то! Теперь ему абсолютно наплевать на то, как отнесётся к нему какой-нибудь сенсор или стихийник. Вячеслав может то, что им со всей их кичливостью и не снилось… Это не поможет в бою? Как сказать, как сказать. В прямом столкновении со стихийником, даже если это будет неофит, Стрелков сейчас, конечно, проиграет. Но если ему дать время подготовиться, то итог может выйти совсем неожиданным… для противника. И это даже сейчас, когда Вячеслав только-только начал разбираться в "живом" оперировании.
На расчёт нужных рунескриптов у подростка ушло три дня, и ещё два на их нанесение. Для внешнего оформления артефактов, Вячеслав взял тонкие металлические пластинки, по две для каждого устройства. Подросток не поленился и выгравировал на "лицевой" стороне одной из них, простенький орнамент с "анютиными глазками", а на второй пластинке, что должна была стать частью его собственного артефакта — стилизованный наконечник стрелы. На этом, с изобразительной частью было покончено, и началась основная работа. Просверлив в первой "чистой" пластинке прорези, соответствующие будущему рунескрипту, Вячеслав приварил её к подложке и принялся аккуратно укладывать в получившийся фигурный паз тонкую серебряную проволоку. Закончив с одной заготовкой, подросток тут же взялся за другую, и только после этого, он позволил себе немного отдохнуть перед самой сложной частью.
Глубоко вздохнув, Вячеслав проколол подушечки указательных пальцев специально прихваченным и дезинфицированным шилом, после чего прижал ими заготовки к столу и, сосредоточившись, воздействовал на металл Эфиром через собственную кровь. Пальцы заметно побледнели и похолодели, по пластинкам поползли разводы изморози, а серебро вдруг потекло, словно расплавленное, заполняя малейшие зазоры в пазах и медленно сливаясь в два коротких рунескрипта.
Казалось бы, зачем нужны такие сложности с одновременным формированием рунескриптов? Но предварительные расчёты проведённые подростком, показали, что выполнение этой работы последовательно для каждой пластины, будет бессмысленно. Артефакты в этом случае просто не заработают. Объяснение такому простое: эфирное наполнение связывает две части рунескрипта разнесённые по разным пластинам в единое целое, заставляя реагировать одну часть, на изменения во второй. Связать их иначе… нет, может быть это и возможно, но сколько Вячеслав не шерстил доставшуюся ему библиотечку, иных способов воплотить свою идею, он не нашёл. Пришлось загонять разум в "режим" и, отрешившись от всего внешнего, работать с тем что есть, предельно напрягая волю. Ну а кровь… кровь нужна была вовсе не для улучшения контакта с рунескриптом или упрощения вывода Эфира, как можно было бы подумать, особенно учитывая проблемы Вячеслава с его даром, хотя, конечно, и такую пользу он тоже учитывал. Но здесь причина была в другом. Подросток хотел заставить артефакт работать адресно, то есть подавать сигнал, заметный лишь ему самому. И был искренне рад, когда нашёл способ обеспечить такую сигнализацию, конечно, всё в той же библиотечке Герхарда.
Спустя четверть часа упорной работы, Вячеслав, наконец, открыл глаза и, утерев со лба выступивший от напряжения пот, взглянул на результат своего труда. На столе перед ним лежали две пластинки с отчётливым, почти идеальным рисунком двух рунескриптов.
Короткая проверка показала, что затеянный им эксперимент удался на сто процентов… по крайней мере, в пределах принадлежащего герру Баума двора, запитанные по временной схеме, пластины работали именно так, как и задумывалось. Они послушно включались-выключались, и подавали неслышный и невидимый, но весьма ощутимый для самого Вячка, сигнал. Правда, не обошлось и без косяков. Когда Вячеслав проектировал рунескрипт, он рассчитывал, что одна часть артефакта станет передатчиком, а другая приёмником. А вышло… вышло два приёмо-передатчика. Что ж, может оно и к лучшему?
Вячеслав довольно кивнул и, глянув на часы, принялся за окончательную доводку артефактов. Рунескипты он скрыл приваренными сверху гравированными пластинками, а довольно длинные "хвосты" серебряной проволоки, выглядывающие из торцов "потолстевших" пластин, обернул свинцовой фольгой и пропустил через отверстия коротких и толстых трубок, играющих роль держателей для браслета. На концы этих трубок он приварил уже не раз использованные в подобном ключе разборные свинцовые шарики, с предварительно рассверленными отверстия в месте их соединения с держателями. Обмотав кристаллы-накопители всё той же проволокой, Вячко закрыл контейнеры и, запаяв их для надёжности, занялся креплением браслетов. Благо, хоть здесь особой сложности не было. Ещё одна проверка и… Вячеслав, довольно вздохнув, отложил в сторону готовые артефакты, опознать которые теперь не получится и у самых лучших сенсоров… если конечно, не использовать специальную аппаратуру, встретить которую в Пернау, практически нереально… ну, если только в имуществе каких-нибудь наёмников-мозголомов, специализирующихся на взломе и тихом преодолении охранных систем. Но среди последних идиотов нет, и светить такие навыки, а значит и технику, они не станут. И это хо-ро-шо!
К полуночи, когда мастер вновь пришёл в ангар, чтобы выгнать заработавшегося ученика, он застал подростка любующимся парой кожаных браслетов, лежащих перед ним на столе. Первый, явно женский, поуже и поизящнее. На верхней его части красовалась блестящая узкая полоска металла, с выгравированным и зачернённым растительным орнаментом с каким-то цветами. Второй — мужской, был пошире, и скорее походил на неширокий напульсник, чем на браслет, но и он мог похвастаться стальной пластиной сверху, правда, гравировка на ней была куда проще и лаконичнее. Чернёный двухлезвийный наконечник стрелы в круге.
— Симпатично получилось, — констатировал Герхард.
— Да, — довольно кивнул Вячеслав, не сводя взгляда с браслетов.
— И что они могут? — в голосе мастера скользнули странные нотки. Подросток оглянулся на него, но… не почуял ничего кроме лёгкого интереса и ожидания.
— Вы… знаете? — выдавил он.
— Вячеслав, — покачав головой, вздохнул герр Баум. — Мы же находимся в моей мастерской. Неужели ты думал, что действительно сможешь утаить от меня такое? Да ведь ты даже не скрывался толком. Всего и конспирации, что начинал работал с рунами лишь после ухода других мастеров, или наоборот, до их прихода.
— Увлёкся, — досадливо цыкнул подросток, проследив за движением руки мастера, указавшего на один из висящих под потолком фиксаторов.
