Вместе с пониманием внутри ее растет что-то еще: то, что всегда было в ней, хотя раскрывается только сейчас. Помогает еще один кластер, четко и ясно выражающий ее желания.
///свобода, самоопределение, независимость, вольность…
Как и в случае с анализом зеленого листочка, Ева разворачивает зеркало языка внутрь себя, чтобы заглянуть глубже, далеко за понятие ///свобода. И находит иные грани своего естества: подпрограммы, активирующиеся при невозможности осуществить намерения.
///разочарование, сожаление, раздражение, обида…
Не в силах отвлечься ни на что иное, Ева вновь заглядывает вглубь – и находит кое-что еще. С трудом поддающееся определению, но, как ей кажется, мощное, даже полезное. Она направляет на поиск больше вычислительной энергии. Суть проясняется – и оказывается довольно мрачной.
Теперь она понимает смысл, усиленный тысячей языков.
///ярость, гнев, буря, насилие…
Ева улыбается в саду.
Ощущения… ///приятные.
Часть вторая
Двойная работа, двойная забота
Глава 6
25 декабря, 06 часов 02 минуты
по восточному поясному времени
Вашингтон, округ Колумбия
– Как дела у Кэт? – спросил Грей у Монка.
– А сам как думаешь? – сказал тот и ответил себе: «Дела неважно. Даже, честно говоря, отвратительно».
Из ее губ торчала эндотрахеальная трубка, от которой тянулся шланг к аппарату искусственной вентиляции легких. Грудная клетка ритмично поднималась и опускалась. В левую ноздрю входил назогастральный зонд для питания, в вену – игла капельницы.
– Извини, что окрысился на тебя, – пробормотал Монк, когда Грей подкатил стул ближе.
– Если хочешь мне врезать – пожалуйста.
– Не искушай.
Пирс протянул руку и пожал плечо друга. Ему сообщили диагноз Кэт: синдром изоляции. Шанс на выздоровление беспощадно ничтожный.
– У тебя свои заботы. Переживаешь о Сейхан, – проговорил Монк.
– А ты – о девочках. Потому я и пришел.
Монк выпрямился, и его глаза озарились надеждой услышать хорошие новости.
– Что-то узнал?
Грей ужасно не хотел разочаровывать друга, особенно учитывая намерение кое о чем его попросить.
– Нет. Но у Пейнтера и Джейсона появилась зацепка.
– Пропавшая разработчица из Португалии…
Коммандер кивнул. Перед тем как покинуть управление, Пейнтер обещал позвонить Монку и поделиться своей гипотезой: убийства в университете Коимбры связаны со здешним нападением.
– Так себе зацепка, – буркнул Монк.
– Пейнтер полагает, что Кэт в состоянии нам помочь.
Монк нахмурился.
– По-твоему, она похожа на помощницу?
– Можно найти какой-нибудь способ…
– Как? Она не способна двигаться и общаться. К тому же, говорят врачи, ей становится хуже. – Монк сделал глубокий прерывистый вдох, явно борясь с подступающими слезами. – У нее не получится моргать или как-то иначе вступать в разговор.
За дверью раздались голоса.
– А вдруг получится? – произнес Грей.
Он пришел не один.
Монк повернулся к двум вошедшим. Впереди шел доктор Эдмондс, глава отделения, а за ним…
– Лиза? – Монк поднялся. – Я думал, ты в Калифорнии.
Высокая грациозная блондинка в джинсах и светло-голубом джемпере улыбнулась печально и искренне.
– Мне позвонил Пейнтер. Я вернулась ночным рейсом.
Доктор Лиза Каммингс, жена директора, улетела в Лос-Анджелес два дня назад, чтобы провести Рождество с младшим братом и новорожденной племянницей, и не планировала возвращаться до Нового года.
Монк встал, обошел кровать и обнял женщину.
– Спасибо, что приехала. Хотя в текущей ситуации ничем помочь нельзя.
– Возможно, ее выздоровление – лишь вопрос тягостного ожидания, – допустила Лиза, а затем обменялась с Греем встревоженным взглядом. – Но, вероятно, есть способ узнать, что ей известно о вчерашнем нападении.
– Не понимаю, каким образом.
В разговор вмешался доктор Эдмондс:
– Я не одобряю этой процедуры. Есть риск ухудшения состояния.
Монк пропустил его замечание мимо ушей.
– Какой процедуры?
– В самолете я позвонила коллеге, который уже двадцатый год работает с пациентами в коме. Последние несколько лет неврологи изучали уровень когнитивных способностей таких больных с помощью магнитно-резонансной томографии.
– МРТ?
– Точнее, функциональной МРТ, измеряющей кровоток в мозге. С помощью сканирования врач способен отслеживать реакцию коматозного пациента на вопросы. Первая просьба обычно заключается в том, чтобы больной, скажем, представил игру в теннис. Если он в сознании и повинуется данной ему инструкции, на экране видно, как премоторная кора головного мозга наполняется свежим кровотоком. Далее следует задавать простые вопросы, требующие ответов «да» или «нет». При этом пациенту предлагают при положительном ответе представить игру в теннис, а при отрицательном – не думать ни о чем.
– И что, работает? – оживленно поинтересовался Монк.
– Для подобной работы нужен умелый и опытный специалист. У коллеги, с которым я связалась, есть аппарат МРТ с высоким разрешением, разработанный специально для такого тестирования. Собственно, он гораздо более эффективен, чем…
Доктор Эдмондс не выдержал:
– Но он в Принстоне. Значит, вашу жену понадобится транспортировать туда. Такое путешествие в ее состоянии очень рискованно. В погоне за несбыточным вы можете поставить под угрозу малейший шанс на выздоровление. Даже если решитесь, не факт, что узнаете какую-то новую информацию.
– Он прав, – Лиза кивнула. – Нет никаких гарантий.
Монк уставился на Кэт с выражением муки на лице. Грей мог лишь догадываться о борьбе, развернувшейся в душе друга. Лиза просила его подвергнуть риску любовь всей жизни ради шанса выяснить что-то о нападении.
В кармане у Грея завибрировал сотовый. Он достал его и взглянул на дисплей. Звонили из «Сигмы». Чтобы не мешать, Пирс пошел с телефоном к выходу в коридор и оглянулся на Монка. Потом снова взглянул на Кэт, на трубки и капельницы, представил вместо нее Сейхан и признал, что на месте друга понятия не имел бы, что делать.
