– От Грея есть новости? – спросил Монк.
– Пока ничего. Сейчас он должен встречаться с семьей посла США.
– Он все еще в аэропорту?
– Нет. Судя по показаниям GPS их телефонов, отправились куда-то в город. Должно быть, семью посла перевезли туда. Или Грей уже идет по следу. Как только появятся новости, я дам тебе знать.
Поскорее бы!
– Но, как я уже говорил, – продолжал Пейнтер, – есть и более важная причина для разговора. Лиза хочет сообщить тебе что-то о Кэт.
Монк глубоко вдохнул сквозь кислородную маску, готовясь к худшему.
Несколько секунд – и на связь вышла Лиза.
– Привет, Монк! Как ты там? Держишься?
Он взглянул на альтиметр.
– Держусь на высоте сорока тысяч футов.
Он хотел снять напряжение шуткой – однако шутка вышла горькой, саркастической, и Монк тут же пожалел об этом. Да, его трясло от страха за Кэт, но он не хотел вымещать свои чувства на Лизе.
– Извини… Скоро приземлимся. Так о чем ты хотела поговорить?
– Ты очень быстро уехал, и я не успела объяснить тебе, что Джулиан – доктор Грант – хочет попробовать сделать с Кэт.
Ему вспомнилось: спеша прочь из больницы, он видел Лизу в коридоре, погруженной в оживленную беседу с неврологом.
– Что ж, теперь ты загнала меня в угол. Из этой летающей консервной банки мне деться некуда. Рассказывай.
– Монк… честно говоря, мне нужно твое разрешение.
– На что?
В ответ она рассказала ему всё.
Даже в тесной и жаркой кабине истребителя Коккалис ощутил, что по спине его бежит холодный пот.
– Я знаю, как это звучит, – добавила Лиза. – Ты лучше, чем кто-либо, понимаешь, о чем я прошу.
Монк инстинктивным жестом поднял руку. Хотел провести ладонью по бритой голове, но протез ударился о шлем.
– И хочу подчеркнуть вот что: Джулиан считает, что это сожжет все мосты. Если мы попытаемся это сделать, Кэт к нам уже не вернется. Это не лечение, а смертный приговор. И в то же время наш единственный шанс выяснить, знает ли Кэт что-то еще.
Монк сглотнул.
– Иными словами, ты просишь у меня разрешения ее убить?
– Ради шанса спасти твоих дочерей.
Только шанса…
Но даже один шанс – уже очень много.
– Давай, – ответил Монк.
13 часов 28 минут
по восточному поясному времени
Кэт, прости меня!
Мысленно Лиза молила Бога о том, чтобы ей не пришлось мучить подругу напрасно.
Она сидела в комнате наблюдения, смежной с операционной. Только что, сделав разрез на шее Кэт, двое нейрохирургов закрепили электроды на ее блуждающем нерве и теперь зашивали рану. Джулиан вместе с еще одним неврологом просверлил черепную коробку и закрепил электрод на таламусе.
Учитывая критическое состояние Кэт, врачи работали очень быстро. Анестезию применять не стали – судя по ЭЭГ, в этом не было нужды. Кэт не приходила в сознание.
И теперь Лиза молилась о том, чтобы так и оставалось. Чтобы Кэт не чувствовала, что с ней делают.
У Лизы не было сестер, а единственный брат жил далеко отсюда, в Калифорнии. И Кэт, с которой они были знакомы лишь несколько лет, стала для нее сестрой, которой Лизе всегда недоставало. Она была подружкой невесты на свадьбе Лизы с Пейнтером. В каком-то смысле они даже делили мужа Лизы: именно к Кэт, ведущему аналитику «Сигмы», Пейнтер обращался в любых сложных случаях – и, пожалуй, проводил с ней больше времени, чем с женой. Кэт была его правой рукой и доверенной советчицей.
Но никогда Лиза не ревновала к ней мужа. Напротив – была ей молчаливо благодарна. Кэт делала для Пейнтера то, чего сама Лиза сделать бы не могла; благодаря ей, Пейнтер становился лучше и как человек, и как муж.
И теперь Лиза ясно, как никто, сознавала, что теряет – что теряют все они. Однако долг требовал от нее оставаться спокойной и выполнять свою работу. С Монком она разговаривала уверенно, тоном компетентного специалиста, не позволяя ему понять, что внутри у нее все содрогается от горя, что каждый вздох болью отдается в груди.
Наконец Джулиан повернулся к прозрачной стене, сквозь которую смотрела Лиза, и поднял вверх оба больших пальца. Врачи и медсестры начали готовить Кэт к транспортировке. Это требовало поистине геркулесовых усилий – ведь все ее тело было опутано проводами и трубками, не говоря уже об аппарате искусственного дыхания.
Когда Лиза вошла в послеоперационную, врачи уже стягивали халаты, маски и перчатки. Их оживленная болтовня означала, что все прошло гладко.
Секунду спустя ввезли на каталке Кэт; Джулиан шел следом. Послеоперационная была уже продезинфицирована и подготовлена для следующей стадии процедуры.
Лиза подошла к Джулиану.
– Ну, как все прошло?
– Учитывая обстоятельства, лучшего и желать нельзя, – ответил он. – Но дальше…
Он пожал плечами и жестом велел медсестрам расположить каталку Кэт между двумя компьютерами. С одной стороны от каталки стоял аппарат ЭЭГ, ожидая, когда к выбритой голове Кэт вновь присосутся его электроды. С другой находилось новое оборудование: прибор размером с обувную коробку, из которого свисали провода с анодными и катодными подушечками на концах.
Трудно было поверить, что этот маленький, неказистый на вид прибор таит в себе обещание оживить Кэт. Процедура, известная как транскраниальная стимуляция постоянным током, или ТСПТ, состоит в том, что на некоторые участки мозга больного напрямую подается слабый электрический ток, позволяя на время вывести пациента из вегетативного состояния.
При успехе им предстояло быстро вернуть Кэт на МРТ, где – если очень повезет – глубокая нейронная сеть помогла бы им еще раз поговорить с ней.
Таков был план.
Но даже такое краткое чудо обходится для пациента дорогой ценой. Быть может, самой дорогой из возможных.
Кровать поставили на место, на голове у Кэт закрепили электроды. Джулиан тем временем отдавал распоряжения второй бригаде врачей и медсестер.
– Первый набор проводов расположите и закрепите над префронтальной корой, – приказывал невролог. – Здесь и здесь. Затем второй – по бокам. Будьте осторожны, очень осторожны. Помните, что у нее базальная трещина в черепе.
Лиза подошла ближе, наблюдая за тем, как трудятся врачи, следя, чтобы они точно исполняли все указания.
Джулиан наклонился, чтобы настроить аппарат ТСПТ.
– План состоит в том, чтобы подать на ее префронтальную кору постоянный ток высокого напряжения, – пояснил он, – при этом прямо стимулируя блуждающий нерв и таламус при помощи вшитых электродов.
