Симон указал на серые, безликие известняковые стены рукотворного колодца.
– В тысяча восемьсот семидесятом году кладбище Монпарнас было переполнено, не хватало места для новых захоронений, и по приказу императора могильщики сбрасывали древние останки сюда, в карьеры, по которым мы сейчас идем.
В подтверждение своих слов он указал на россыпь костей на полу – обломки ребер, бедер, разбитых черепов. Группа осторожно пробралась через месиво человеческих останков.
– Сложных конструкций из костей и прочего, что показывают в музеях, вы здесь не найдете. Здесь никто таким не заморачивается.
– Если так, кто сложил вот это? – спросил громким шепотом (точнее, тем, что у него сходило за шепот) Ковальски, указывая рукой в проход слева.
Там, в конце прохода, стоял трон, сложенный из пожелтевших костей, с сиденьем из ребер, спинкой, сложенной из бедренных костей, и черепами вместо подлокотников.
– Хотелось бы надеяться, что человеческие руки, – Симон пожал плечами. – Но вообще об этих местах всякое рассказывают. И о костях, которые двигаются сами по себе, и…
Ковальски заметно вздрогнул и мрачно покосился на Грея.
– Это последний раз, когда ты выбираешь маршрут!
Пирс махнул рукой, призывая всех идти дальше, однако предупредил:
– Мы приближаемся к тому месту, что засекла Мара. Теперь ни звука!
Хоть коммандер и опасался здешней необычной акустики, все же до сих пор чувствовал себя в относительной безопасности. Он постоянно прислушивался, но не слышал звуков – ни голосов, ни эхо, – которые свидетельствовали бы о том, что здесь есть кто-то еще.
Если мы не слышим их – должно быть, и они не слышат нас.
Теперь ситуация в любой момент могла измениться.
И все же его снедало беспокойство. Что, если враг уже ускользнул? Дело сделано, Париж в огне: зачем «Тиглю» здесь задерживаться?
Думая об этом, Грей все ускорял шаг. Еще несколько минут быстрой молчаливой ходьбы в темноте – и вдруг Симон остановился так резко, что Грей едва на него не наткнулся.
Тоннель впереди сужался: на протяжении ярдов тридцати его покрывал плотный слой костей высотой до середины голени.
Однако не это остановило Симона.
Проводник указывал в дальний конец тоннеля, влево, где виднелось узкое ответвление. Из него в главный проход сочился свет, достаточно яркий, чтобы ослепить приборы ночного видения.
Грей снял и убрал очки ночного видения. Монк и Ковальски последовали его примеру, а затем крепче сжали оружие. У Монка был еще один «зиг», у Ковальски – все та же винтовка, в его могучих лапищах смотревшаяся детской игрушкой.
Как и планировалось, теперь очки ночного видения носил только Симон.
Грей молча указал ему в обратную сторону. Задача молодого человека была выполнена. Он был гражданским, боевого опыта не имел, и Пирс не хотел подвергать его ненужной опасности.
Симон не заставил просить себя дважды – повернулся и бесшумно исчез во тьме.
Едва он ушел, как внимание Грея вернулось к заваленному костями тоннелю. Он прислушался и различил отдаленное, едва слышное эхо. Эхо голосов.
Коммандер окинул взглядом тоннель, заваленный черепами, переломанными ребрами и бедренными костями. Случайно ли сложилась здесь эта куча костей, или кто-то набросал их намеренно? Так или иначе, для врага кости служили своего рода примитивной системой сигнализации. Один неверный шаг, один громкий треск кости под ногою – и команда Грея потеряет преимущество неожиданности.
Задержав дыхание, Пирс осторожно вытянул ногу вперед, носком ботинка отодвинул со своего пути кости и очень, очень аккуратно поставил ногу на твердую землю.
Вздохнул.
Первый шаг сделан.
Снова бросил взгляд на длинный тоннель впереди. Он чувствовал, что время не ждет, и ощущение опасности подхлестывало его; тем не менее Грей заставил себя медленно, осторожно, аккуратно продвигаться вперед.
Жалел он лишь о том, что над головой у него сейчас пылает Париж.
Сколько еще зла причинит враг невинным людям, прежде чем его удастся остановить?
01 час 24 минуты
Тодор открыл на своем мини-планшете топографическую карту. Она изображала бассейн Сены вместе с окрестными долинами, ручьями и речками, впадающими в эту великую французскую реку, протекающую через Париж на своем пути к Ла-Маншу.
К юго-востоку от Парижа находился городок Ножан-сюр-Сен. В сущности, просто деревня; однако рядом с ней, на этой же реке, расположена атомная электростанция. Стоит расплавить и взорвать реактор – и ветры разнесут радиоактивное облако в разные стороны. А кроме того, радиоактивный выброс загрязнит воду, и быстрое течение Сены понесет эту отравленную влагу на запад, в самое сердце Парижа.
За компьютером выпрямился Мендоза.
– Готово, фамилиар Тодор.
Тот отложил планшет и подошел ближе.
– Пробит последний уровень защиты, – доложил Мендоза. – Она внутри системы АЭС и выполняет наш план.
Тодор взглянул на часы.
– И сколько ей нужно времени?
– Скоро узнаем. К сожалению, АЭС защищена лучше, чем инфраструктуры Парижа. Еще и поэтому мы сначала атаковали Париж – устроили не только отвлекающий маневр, но и, так сказать, тестовый прогон.
– Что ты имеешь в виду?
– Разгромить Париж не так уж сложно. И Inquisitor Generalis решил, что для начала Еве стоит потренироваться на чем-нибудь попроще. Поэтому и приказал сперва испытать ее способности на инфраструктуре Парижа, защитные системы которой не обновляются постоянно и не столь надежны.
– А уже потом посылать ее на юг?
Мендоза кивнул.
– Как видите, сработало. Она быстро учится.
Тодор ощутил укол раздражения. Мендоза никогда не встречался с Великим инквизитором, однако именно с ним – подчиненным, не имеющим даже звания фамилиара – руководитель «Тигля» делится деталями своего плана! Тодор знал, что Великий инквизитор консультировался с инженером-атомщиком, хорошо знакомым с системами управления и контроля АЭС в Ножане. После бесед с ним был разработан план сложной, многоступенчатой атаки. Скорость работы и гибкость мышления искусственного интеллекта позволяла вскрыть, обойти или вывести из строя все многочисленные уровни защитных систем АЭС.
План состоял в том, чтобы вызвать одновременно два сбоя: потерю теплоносителя и резкий скачок давления. От недостатка теплоносителя реактор перегреется, и в его ядре начнет формироваться паровой пузырь. А если выйдет из строя система контроля давления, этот пузырь начнет быстро расти, что приведет к взрыву водорода. Мощному взрыву, способному разрушить даже сверхпрочную защитную оболочку реактора…
