Снова наступила тишина. Напси практически увидел поняшу – она стояла возле накрытого стола с поникшей головой. От гривы пахло сладостью, от тела – молодостью, растерянностью, пробивающимся любопытством.
– Похоже, я влипла по самый хвост, – признала она.
– Не без того… Поэтому сейчас ты пойдёшь и хорошенько поразмыслишь, – тон Карабаса снова стал официальным. – Если ты всё-таки будешь настаивать на том, чтобы присоединиться к нашему коллективу, то я пойду навстречу. Тебе и Верховной. Но – на моих условиях. Которые очень просты. Ты делаешь то, что я прикажу, словами или без слов. Ты исполняешь все мои требования беспрекословно и без задних мыслей. Работать будешь за еду. Иные материальные вознаграждения возможны, но я их никоим образом не гарантирую. Что гарантирую – так это полный контроль с моей стороны и полное послушание с твоей стороны. Уйти можно, но с предупреждением за неделю. Теперь иди и думай…
– Уже подумала, – перебила поняша. – Чего прикажете, шеф?
Карабас звучно зевнул.
– А Гермиона? – спросил он.
– Она классная, – признала Писториус. – Но она от мамы очень зависит. И вообще мне тут надоело. Так чего делать, шеф?
Карабас почесал бороду, заскрипели волосы, запахло перхотью.
– Сейчас? Иди в эргастул. Напси… вот этот мелкий паршивец… – раввин, похоже, показал на пёсика, так как поняша с шумом развернулась, – тебя проводит. По дороге введёт в курс наших дел. В эргастуле реши проблему с коломбинами, они там что-то хандрят. Няшить сильно не надо, просто успокой. Сколько в тебе граций?
– Двести двадцать, – не без гордости заявила Писториус. – Напси, проводишь?
– Учти, он без глаз, – сказал Карабас. – Напси, где твой бэтмен?
– Да говорил же, спит за дверью, – пёсик тоже позевнул и встал на лапки. – Там шкаф, он на нём. Сейчас разбужу.
– Я могу взять Лариску? – попросила Ева. – Без неё я как без этих… без рук.
– Бери, конечно. После коломбин иди за Арлекином. Он в баре дрыхнет. Заплати там за него. Проследи, чтобы барменша лишнего не вписала. У меня эта кобыла не вызывает доверия. Сможешь её проконтролировать?
– Нет проблем, – нахально заявила Ева. – Я её видела, в ней граций семьдесят. Она моя.
– Хорошо. Арле отнесёте в номер, пусть проспится. Ну а потом сходи к этой своей Гермионе. И попрощайся с ней как следует. Это приказ.
Ева Писториус поперхнулась. Потом с усилием прочистила горло.
– А… Ну… Спасидо, шеф. Я вроде как сама думала… нехорошо я с ней… и вообще, – девочка, похоже, окончательно смутилась.
– На Мирру только не наткнись. И завтра в десять чтобы была здесь. Опоздаешь – остаёшься в Понивилле.
– В десять? Это когда?
– В десять часов Директории. Это через час после восхода, если я ничего не путаю. Всё поняла? Тогда давайте скоренько. Напси, потом зайдёшь.
Когда поняша и пёсик исчезли за дверью, Карабас позволил себе опрокинуть наконец очередное корытце с водочкой. Высыпал в рот несколько маслинок и закусил крохотным корнишончиком. Подумал, что миссия, после первой неудачи, проходит довольно-таки гладко. Постарался эту мысль отогнать. Однако тепло, сытость, водка и тишина в голове настраивали на благодушный лад и внушали опасную мысль, что всё как-нибудь устроится.
– Симлах бенцарон дашин элох, – раздался тихий шёпот где-то за спиной.
Карабас замер. Все его особые способности включились на полную – так что он уловил и горний полёт Пьеро, уже закинувшегося айсом и летящего на крыльях ночи, и подводный ход мыслей Бекки Биркин-Клатч, двумя этажами выше планирующей какую-то сложную интригу, и дольнее прозябанье Арлекина, спящего в гостиничном баре. Не услышал он одного – отзвука сознания того, кто сказал слова.
– Карабас дак ах’героль, – наконец ответил он.
– Ну, во-первых, ам’героль, а то как-то неуважительно. Во-вторых, зачем столько пафоса? «Слушаю и повинуюсь». Если уж на то пошло, повинуюсь-то я. Нет уз святее товарищества… Ну, здравствуй, Шварцкопф. Давно не виделись.
Перед раввином из воздуха соткался прозрачный гражданин – невысокий человечек с седым ёжиком волос, закутанный в махровый халат. Глаза его закрывали чёрные солнцезащитные очки. Вторая пара очков – с золотыми дужками – торчала из кармана халата. Человек как будто сидел, вот только непонятно на чём.
– Качественное изображение, Дуремар Олегович, – признал раввин. – А вот звук не очень.
– Ты же знаешь, я не люблю лишних колебаний, – человечек шевелил губами, но голос почему-то звучал из-за спины Карабаса. – К тому же дорого. У меня «хакамада» догорает.
– Запиши на мой счёт, – пожал плечами бар Раббас. – В случае чего Король оплатит. Он всегда платит честно, в отличие от твоих работодателей.
– Я здесь не затем, чтобы в очередной раз с тобой закусываться, – миролюбиво сказал человечек. – Тем более, по твоему же делу.
– Я весь внимание, – сказал Карабас, теребя пальцем нос.
– Так вот, ты хотел получить со старой лоханки работу? Вынужден тебя огорчить. Бабушка Тортилла совсем ку-ку. Она вообще тебя не помнит. И того, что ты ей что-то заказывал – тоже не помнит.
– Врёт, – уверенно сказал раввин.
– Боюсь, что нет, – Болотный Доктор покачал головой. – Видишь ли, я посетил её лично. Была у меня тут возможность туда добраться до Гарды относительно быстро. Спасидо шерстяным, пособили… Так вот, старая лоханка страдает провалами в памяти. Что и неудивительно. У неё в голове железо. А железо горит и ржавеет. Даже внутриклеточное. Короче, мы с ней друг друга не поняли.
– Хорошо, – сказал Карабас. – То есть ничего хорошего, но всё-таки. Ты не спрашивал её, бралась ли она в последнее время за работу по специальности? Любую работу по специальности?
– Естественно, спрашивал. Она несла какую-то пургу. Впрочем, погоди… Старуха чем-то хвасталась. А, вот. Похвалялась, что вскрыла холодный нанокомп. Без кода загрузки, без всего. Прочла код со спящей наносхемы. Я, конечно, не поверил, – добавил он каким-то неопределённым тоном.
Карабас медленно вдохнул, потом ещё медленнее выдохнул. Нóлил себе водки – граммов сто – и выпил без закуси.
– Если я правильно понимаю твои телодвижения, это и был твой заказ?
– Вроде того, – признал очевидное бар Раббас. – И что она собирается делать?
– Тебя ведь не это интересует? Тебе нужно, чтобы она его отдала тебе? – уточнил Айболит, дождался кивка и продолжил: – Так вот, она вообще не собирается его никому отдавать. Она вбила себе в голову, что этот кусочек золота – тот самый аркан шем тарот. Или какая-то его часть. Ну а теперь, – он внезапно приблизился к сидящему раввину, – скажи мне, пожалуйста, что это не так. А то я волнуюсь.
– Дура она старая, – Карабас утёр губы тыльной стороной ладони. – Нет никакого аркан шем тарот. И не было.
