Так гранит покрывается наледью,
и стоят на земле холода, –
этот город, покрывшийся памятью,
я покинуть хочу навсегда.
Будет теплое пиво вокзальное,
будет облако над головой,
будет музыка очень печальная –
я навеки прощаюсь с тобой.
Про безударные – ну это уже сами, оки-доки?
…в дальнем углу чуть правее герани. – Единственный, кто имел хоть какое-то представление о том, что находится в этом кабинете – это Пьеро. Благодаря своему Дару он однажды – а лучше сказать, единожды – удостоился лицезрения Тораборского Короля в его апартаментах.
К сожалению, в тот момент он был под айсом и практически ничего не соображал. Когда же пророк оклемался, то вспомнил только фигуру в халате, сидящую в курульном кресле (см. ниже), да ветхий плакат на стене с надписью «The Human Centipede». Что касается угла, то все попытки поэта вспомнить, что же там такое находилось, оказались тщетными. Однако ему удалось восстановить в памяти две строфы стихотворения, сочинённого непосредственно в момент видения. На бумаге оно выглядело так:
В дальнем углу, чуть правее герани,
Многое множество всяческой срани,
Но! – на которую
Ложена Тора!
Как это здоро –
во-во, это здоро –
во-воля –
ля-ля
Так вот и #lib88=023 – пидарашка, засрашка!
#lib88=023 – это грязная злая бумажка,
Но! – на которой
Написана Тора!
Вот это здоро –
во-во, это здоро –
во-вобля –
– бля-бля!
К сожалению, Пьеро так никогда и не узнал, что такое «#lib88=023», «Тора» и «герань» – по каковой причине смысл стихотворения остался тёмным, непрояснённым. Возможно, поэту могло бы помочь знакомство с черепахой Тортиллою – но увы, пообщаться с нею ему было не суждено. И виновата в том была одна только воля высших сил, а вовсе даже не #lib88=023, как непременно предположила бы сама черепаха Тортилла.
Примечание. Стоит заметить, что в русском языке нет слов «ложить», «ложена» и так далее. Слова «кладена», которое здесь напрашивается, теперь тоже вроде как нет, хотя раньше оно было. См., напр., русск. былину «Илья и Соловей»: «Есть у меня кладена заповедь великая». – См.: Песни, собранныя П. Н. Рыбниковым / Под ред. А. Е. Грузинскаго. В 3 томах. Т. II. М.: Сотрудник школ, 1910.
…сидит в любимом sella curulis… – Sella curulis, курульное кресло – складное кресло с Х-образными ножками. Изобретено этрусками, но стало известным благодаря римлянам. Тулл Гостилий, третий римский правитель, победив этрусков, ввёл в Риме курульное кресло. Оно предназначалось для консулов, преторов и остальных должностных лиц (курулов) во время выполнения ими служебных обязанностей: за должностным лицом его обычно носил специальный раб, чтобы разложить его в любой момент, когда хозяину будет благоугодно заняться делами. В дальнейшем курульные кресла – как правило, со вставной спинкой – стали распространённым символом власти и почёта в Германии и Италии XIV–XVI веков от Р. Х.
В Румынской империи курульное кресло стало символом власти со времён диктатуры мегаефрейтора Юнеско и окончательно утвердилось в этом качестве в период правления гиперпрапорщика Василе-Харлампие Срибестрэску. Подробнее о символике курульного кресла в контексте румынской системы представлений о власти см. Malësori L. Themelet Filozofi ke të menduari Rumanisë. S.P.Q.R. XXVI.
…чтобы прикрутить ко дну полочки крышки… – Упомянутая полочка была устроена оригинальненько и не без выебончика: к её днищу присоединены завинчивающиеся крышки банок, которые, будучи вкрученными, так вот и висят снизу. Бурбулисы думают, что это они придумали такую остроумную конструкцию, хотя нечто подобное было описано ещё в журнале «Наука и жизнь» за 1979, кажется, год, если только автор ничего не путает.
…де Кок (о, какая же у него мерзкая рожа!)… – Поль де Кок (Шарль Поль де Кок, фр. Charles Paul de Kock, 1793–1872) – французский литератор, всю жизнь писавший о том, о чём вообще обыкновенно пишут французы. Через край не хватал и никаких особенных непристойностей – помимо обычных французских – себе не позволял, да и рожа у него не такая уж скверная. Зато он был французский дворянин, жил существенно лучше автора «Буратины», повлиял на творчество Льва Толстого и даже упомянут в одном из прелестнейших стишков Игоря Северянина. Так что мучимый рессентиментом автор позволил себе чуть-чуть оклеветатеньки этого плодовитого литератора. Ибо он и сам сталкивался с клеветою в собственный адрес – и знает, что она хоть и горька, но уж никак не горше нищеты и безвестности.
P. S. Ах да. Уже после завершения данной главы некий проницательный читатель спросил меня, почему я не упомянул в этом перечне персонажей сталкера-стервятника Шанса, угостившего козла Попандопулоса мухоморным пивом. Увы, но к тому времени сталкер Шанс трагически погиб: его длинная шея понравилась единственному сыну амарантового длинношееееда. Тем самым он внёс свой посильный вклад в сохранение исчезающего вида.
Глава 61. Разоблачения
«Судрогалица Страсти». – Сочинители названия книжной серии, видимо, думали, что «судрогалица» – это какая-то чаша, содрогающаяся от страсти, или ещё что-то в этом роде – ну то есть нечто эротическое. Увы! Как это часто бывает в таких случаях, они используют красивое слово, не понимая его смысла. На самом же деле судрогалица – это всего лишь менажница для подачи подогретых алапайчиков. См., напр., Харитонов М. Факап. Бейджин: Шанъу иньшугуань, 2069. (Серия «FanFiction: Классика»).
Honoris causa (лат. honoris causa – «ради почёта», сокращённо h. c.) – обыкновенно степень доктора наук или доктора философии, искусств, педагогики или богословия (в зависимости от системы учёных степеней) без защиты диссертации, присуждаемая на основании значительных заслуг соискателя перед наукой или культурой. В данном случае утконос ссылается на якобы положенную ему уважуху, ради которой его должны узнавать и пускать без пропуска.
Или, скажем, изменить число конечностей – классическая задача на метилирование… Кот вспомнил Хасины крылышки и вздохнул тихонечко. – Кот не всё понял правильно. Метилирование подавляет экспрессию гена, так что посредством такового можно уменьшить число конечностей, но отнюдь не увеличить.
Примечание. Значение метилирования (а также ацетилирования и, в меньшей степени, фосфорилирования) в работе генетиков связано с тем, что эти процедуры регулируют экспрессию гена и позволяют добиваться того же эффекта, что и реальные мутации, но с сохранением исходной последовательности нуклеотидов. Изменения наследуются, но могут быть отменены. Подавляющее большинство существ, населяющих мир Буратины – псевдомутанты, чьи ДНК содержат очень много «временно подавленной» информации. Подробнее см.: Андал У. Д., Ифшлиц М. Е. Общая генодинамика. Т. II. Кинетика хроматина. Директория: Наука, 241 и Ифшлиц М. Е. Общая генодинамика. Т. IV. Эпигенетика. Теория переноса. Директория: Наука, 260.
