Как и в родной Германии, ожидая прибытия вражеской армии, в город съехалось полно крестьян из окрестных деревень, со своим скарбом и скотиной, так что мы могли не беспокоиться о пропитании для себя и лошадей. Разграбив дворец Кутбеддина и изнасиловав его жен, дочерей, а также всех служанок, находящихся там, наши люди вынесли богатую добычу. С Арсланом пришлось идти на переговоры, впрочем, что бессильный правитель мог нам предложить? Ну, вытребовали проводников, согласились принять драгоценные дары, 20 заложников — все члены правящей династии.
За время, проведенное в столице султаната, все крестоносцы, будь они рыцарями, епископами или простыми оруженосцами, получили новую одежду, оружие, мы пополнили запасы продовольствия, ну и в личных котомках, я полагаю, много всего разного прибавилось. Впрочем, город не жгли, людей особо не убивали. Для нужд своих закупили у горожан 6000 лошадей — к слову, торговцы просили самую умеренную плату, прекрасно понимая, что, едва мы получим свое, тут же оставим их, убравшись восвояси.
Теперь путь в Святую землю был открыт, и 26 мая, отдохнувшие, мы тронулись в путь, так что 30 мая добрались до Ларанды, города сельджуков на границе с Арменией. А 1 мая произошло землетрясение, никто не пострадал, но все дружно трактовали это как нехороший знак. Впрочем, никто не собирался на нас нападать, армяне же уже подтвердили через послов свои добрые намерения.
Второго июня мы двинулись в юго-восточном направлении, через Киликийские горы к реке Салеф. Эти горы были самые ужасные, то и дело лошади срывались с тропинок и падали в пропасть вместе со снаряжением, провиантом, вынесенными из Икония сокровищами. Крутые спуски, невозможные подъемы, и главное, солнце, способное испепелить все живое. Шли ночью, рискуя низвергнуться в очередное ущелье, утром до восхода солнца… Недалеко от Селевкии перед нами изогнулся очередной горный хребет, и я решил — хватит. Пущай молодые лезут в гору, если им так хочется, я же с небольшим отрядом верников пройду по берегу реки. Проводники уверяли, что, если река не размыла берегов, пройти там возможно. Пробивая себе дорогу мечами и ножами, так как окрестные кустарники так разрослись, что пройти по тропе и к тому же провести лошадей было решительно невозможно, мы все же добрались до Селевкии. Оставалось форсировать реку Салеф, что я с радостью и сделал.
В тот день, несмотря на близость холодной воды, мы ужасно мучились от солнца, и я даже без брони чувствовал себя почти что сварившимся. Как же приятно после такой жары прыгнуть в бурные, холодные воды настоящей горной реки! Бороться с ее волнами, чтобы, победив, выскочить вдруг у другого берега с радостным «Ура»!!!
Кто-то из оруженосцев вскоре действительно влез в ледяную воду, река, моментально сбив его с ног, потащила за собой. Беднягу удалось вытащить с третьей попытки, и только потому, что на его спасение пришел один из лучших известных мне пловцов, старина Гийом Биандрате.
— Река слишком глубока, ваше величество, — дрожа от холода и страха, сообщил мальчик, — вода подхватила меня, точно я щепка, а не человек.
— Держись своего коня — и переправишься на ту сторону. Конь тяжелый, с ним ничего не произойдет.
— Держись за моего, — щедро предложил Манфред. — Фридрих, его конь погиб, когда мы только полезли на этот чертов хребет. Держись, я толстый и в броне, со мной ничего не случится.
— Бери лучше моего, сынок. — Я хлопнул по плечу не ждавшего такого счастья мальчика и прыгнул в воду.
* * *
И вдруг все волшебным образом переменилось вокруг, это сердце вздрогнуло и взорвалось… Словно бы сама юность вернулась в мое усталое тело, наполнив его неземной легкостью и силой: я подпрыгнул повыше, чтобы изогнуться в полете и нырнуть в воду, заранее предвкушая освежающий холод, но вдруг ощутил, что я взлетел очень уж высоко и все еще лечу. Сильные и светлые крылья раскрылись за спиной, поднимая меня все выше и выше. Там, внизу, поднялась суматоха: люди из моей свиты метались беспорядочно вдоль берега… А еще я увидел, что мое тело несется, подхваченное течением, безвольно ударяясь о прибрежные камни. Но это был уже не я… не Фридрих Барбаросса… я был уже далеко и устремился совсем в другие пределы.
Я легко спикировал к воде, очень уж я ее люблю… любил… и, окунувшись напоследок, вновь взмыл в синее небо. Навсегда.
Потом до меня доходили слухи из царства земного, будто бы на самом деле император Барбаросса не утонул в реке Салеф, а живет в подводной пещере где-то в Тюрингии. Но, дескать, разве может неистовый и беспокойный государь надолго усидеть на одном месте, пусть даже ради одиночества и святости? Нет, конечно! Он удалился из мира, но непременно вернется, а вместе с ним придут в наш грешный мир закон, порядок и честь!..
Ну… не знаю, не знаю… Может, и вернусь.
