И самое существенное.
Стоит ли теперь писать донос в Инквизицию? А точнее, в Барселону, тому, кто сейчас отвечает за поимку Трусливого мага, – Северино Сантане?
* * *
Канун Рождества в Барселоне выдался ненастным.
С обеда сверху повалил мокрый снег. Многочисленные кривые улицы, где дома тесно прижаты друг к другу, как-то сразу потеряли весь свой лоск. Пропала белизна стен, а на некоторых домах померкла яркость цветного орнамента, выполненного в мавританском стиле. Все было заляпано потеками тающего снега. К тому же разыгрался ветер, заставляя мокрые хлопья лететь почти горизонтально. В такую погоду горожане предпочитали сидеть по домам, поближе к жару очагов. А заодно и к бутылям с вином, хорошим или дрянным, в зависимости от достатка хозяев.
К углу одного из колен улочки, сбегающей к подножию холма, прижалась худенькая фигура девушки. Юбка липла к ногам, дрожащим от усталости. Весь ее цыганский наряд промок, но холода она не замечала. Девушка оторвала плечи от мокрой стены и заглянула за угол. Преследователей она пока не видела, но зато услышала, как где-то выше по улочке раздался женский смех.
Ее гнали по городу уже несколько часов.
Медленно, спокойно, уверенно.
Она уже проверила соседние улицы: на каждой из них одно и то же – группа из трех-четырех цыганок, все в накидках от непогоды. Они шли, веселясь и разговаривая, не очень-то стараясь высматривать свою жертву. Это было ни к чему. Они находились под действием заклинания, которое позволяло точно определить направление к удирающей девушке. Конечно же, ведьма, воля которой направила погоню, – это Вадома, ее бывшая товарка! Она была Ванде-беглянке ровней по Силе, но училась гораздо дольше и была неизмеримо опытнее.
До Ванды доходили слухи, что есть магический способ отыскать вора по украденным вещам. Наверно, Вадома этим и воспользовалась. Именно в краже бывшая подруга обвинила сегодня молодую цыганку – прилюдно, в лицо.
Накануне служанка самой шувихани, главной ведьмы их табора, обнаружила пропажу особо ценных хозяйских вещей. И не золотых монет, а колдовских амулетов. А кому они нужны, кроме Иной? Всего в таборе было три ведьмы: шувихани Лала, которая надолго пропала по своим делам где-то далеко на Востоке, и две ее ученицы, Вадома и Ванда.
По нынешним временам иметь в одном таборе сразу трех Иных было непозволительной роскошью, и Дневной Дозор попытался было привлечь на службу двух из них. Но вмешалась Инквизиция, и табор оставили в покое. Тогда-то и пришла в голову Ванде глупая мысль, что Иные – особо важные персоны, и мелкую уголовщину им всегда простят. А если что, Инквизиция заступится.
Вот же дура! Совсем упустила из виду, что серьезные кражи в таборе никому не сходят с рук. И что виновницу впереди ждет цыганский суд, а за ним – смертельный поединок, в котором ей против Вадомы никак не выстоять.
Непроизвольно девушка прижала ладонь к мокрой рубахе. Под ней между грудями висел на шнурке кожаный мешочек с крадеными амулетами. И главное, там лежало так давно вожделенное приворотное ожерелье, составленное из разноцветных камешков-голышей, которые главная ведьма десятилетиями собирала по разным странам.
Узнай об этом хозяйка, прибила бы Ванду на месте. А сейчас будет то же самое, только через суд и поединок, – так какая разница? Нужно бежать из табора, если дорога жизнь!
Ванда вдруг вспомнила, что именно эта улочка является тупиком, который упирается в монастырскую стену. В панике она бросилась к двери ближайшего дома, но заметила странное: она совсем перестала слышать звуки собственных шагов – ни стука башмаков по брусчатке, ни хлюпанья по лужам. Девушка с силой, обоими кулаками заколотила по дубовой двери. И снова тишина, как будто она месила руками воздух. Она бросилась вниз по улочке, завернула за последний угол – и со всего маха ударилась о чью-то широкую грудь.
Ванда отскочила назад и подняла затравленный взгляд. Перед ней, улыбаясь и широко расставив ноги, стоял высокий парень-шатен с водянисто-голубыми глазами – явный чужестранец.
Он погладил девушку по щеке и сказал:
– Спокойных снов, красавица!
Мир вокруг цыганки стал расплываться, темнеть и наконец погас, как задутая свеча.
* * *
Эта зима выдалась не очень холодной.
И уж тем более не такой лютой, как бывало, по рассказам стариков, полвека назад. Русло Эльбы было чистым, только в маленькой протоке, где сидел на лодке мальчик из ближней деревни, у берега нарос тонкий ледок.
Зачем Петер отправился на ночную рыбалку, он и сам толком не понимал. Просто поспорил с приятелями, что даже в такую зимнюю ночь из него, Петера, о-го-го какой рыбак! Но клева не было, и мальчик от скуки стал разглядывать водную гладь широкой реки, залитую лунным светом.
Вдруг вода у противоположного берега вспухла и как будто взорвалась. Из нее вынырнула высокая дуга бочкообразного тела. На миг кожа подводного зверя блеснула в свете луны, а затем чудище ухнуло обратно, оставив за собой лишь разбегающиеся волны.
Раскрыв от удивления рот, мальчик еще долго ждал повторения чуда, но поверхность Эльбы оставалась спокойной. Поверят или нет приятели его истории о таком сказочном событии, Петер не имел представления. Рассказать им или нет? Засмеют же!
Дальше вверх по течению, вплоть до устья Влтавы, в эту ночь не случилось ничего особенного. Только иногда жители прибрежных деревушек могли слышать необычно сильные всплески со стороны реки. Так продолжалось до самой Праги, где капризную Влтаву перекрывал большой, имени короля Карла, арочный мост.
У Карлова моста было совсем тихо, только под одной из арок, которая стояла уже на берегу, раздавались всхлипы и протяжные стоны, похожие на скулеж щенка. Прижавшись к каменной кладке опоры моста, сидел и дрожал под мешковиной десятилетний Леви, незаконнорожденный сын еврея и портовой шлюхи.
* * *
Еще утром ничто не предвещало беды.
Леви уже два года обитал в еврейском гетто Праги: мать на коленях умолила отца куда-нибудь пристроить сына – на любую черновую работу. В сплоченной и замкнутой общине нашлось много работы по хозяйству, и Леви крутился как мог. Через пару месяцев он изучил гетто лучше любого местного жителя. Еще бы, что утаится от глаз шустрого мальчишки, которого целыми днями гоняют по разным мелким поручениям?
Леви в общем-то всем был доволен: одет-обут, крыша над головой и еда каждый день, а с учетом объедков с кухни – вообще до полного пуза.
Но сегодня, в поиске щеток для уборки дома важного раввина, он перепутал коридоры. И вместо кладовки очутился в тупике, перегороженном тяжелым черным занавесом. Проклятое любопытство заставило мальчика сунуть туда нос. В щелку отодвинутого крашеного полотна Леви увидел просторную, хорошо освещенную комнату без окон. Под одним из светильников стену подпирали двое мужчин, одетых в простой повседневный наряд: сюртуки и накидки «талит катан». А вот в центре комнаты!..
