– Мне нужна сумка с инструментами и лекарствами. – Его голос осип, и он откашлялся. – Придется зайти в мою аптеку.
– И перекусить не помешало бы, – пожаловался Давен-слуга. – С утра в животе бурчит!
* * *
Рабби Леву нездоровилось.
Простуда прихватила его весьма некстати, слишком много навалилось забот. Общину будоражили слухи о возможных погромах, а письмо с просьбой о защите, отправленное императору в Вену, осталось без ответа. Была надежда на то, что Рудольф II, который, по слухам, очень интересовался трудами бен Бецалеля по кабалистике, хоть как-то отреагирует на нужды пражских евреев. Но и эта крохотная надежда канула без следа. Оставалось надеяться только на собственные силы. А тут еще слабость, жар и озноб от простудной лихорадки!
Рабби зашевелился в кресле, взял дрожащей рукой колокольчик со столика рядом и позвонил. Выскочивший из соседней комнаты мальчик лет десяти поправил одеяло, которое укрывало главу общины, и молча дал ему напиться травяным отваром из глиняной чашки.
– Давид, позови нашего мага, – слабым голосом попросил бен Бецалель.
Выдающийся ум и неординарные интересы рабби давно помогли ему вычислить и понять устройство мира Иных. Будучи обычным человеком, он смог привлечь на свою сторону одного из членов своей общины, самоинициированного Светлого мага. Начальству Ночного Дозора было об этом известно. Но оно не возражало, пока соблюдалось нерушимое правило: магические манипуляции Иного не должны выходить за пределы еврейского гетто.
Но как раз с этим-то и возникли сложности.
Вошедший в комнату человек мало чем отличался от других жителей гетто. И среди членов общины некому было за традиционным нарядом распознать Светлого мага четвертого ранга. В глаза бросались только разорванный сюртук и повязка на руке со свежими пятнами крови.
– Авиэль, в каком состоянии твой помощник?
– Все еще без сознания, рабби. – Маг замялся, и его голос стал напряженным. – Жить ему осталось недолго, а я помочь бессилен.
– Что с Големом?
– Я его усыпил. – Авиэль потер раненую руку и поморщился. – Придется опять думать, что же не так с заклинаниями. Но мой помощник…
Раввин остановил его слабым взмахом руки и задумался.
– Сделаем так, – произнес он после недолгой паузы. – Помощь вот-вот подоспеет. Принесите сюда койку с нашим раненым братом, пусть лекарь займется им на моих глазах.
– Но, рабби, вы же сами больны!
– Это пустяки, всего лишь простуда. – Пронзительный взгляд учителя заставил Авиэля подобраться. – Я хочу, чтобы ты проследил за аптекарем из Сумрака. Осторожно, не привлекая внимания. У тебя зрение Иного. Узнай подробности, как работает Темный с магией. Редко выпадает такой случай, грех им не воспользоваться. А теперь ступай за раненым.
Маг вышел, а бен Бецалель устало прикрыл глаза и откинулся на спинку кресла.
К тому моменту, когда появился мальчик-слуга, все было готово.
– Пришел капитан городской стражи, – сказал Давид. – И с ним еще люди.
К удивлению раввина, в комнату вошел не один Леви. За ним, пыхтя от натуги, ввалился полноватый мужчина средних лет, с потной лысиной, и втащил увесистую сумку матово-черного цвета. Сумка имела странную текстуру, напоминающую рыбью кожу.
– Добрый вечер, – сухо поздоровался Леви.
Стараясь не встречаться с хозяином взглядом, он поклонился.
– Вы не здоровы? Сейчас мы вам поможем.
– Нет-нет, мастер Леви! – улыбнулся рабби Лев, но улыбка получилась натянутой. – Ранен наш брат, он упал с крыши и серьезно пострадал.
Только сейчас Леви увидел на кровати у стены чье-то тело.
Он подошел поближе. Поверх покрывала навзничь лежал молодой парень без сознания, а его рука бессильно свисала вниз, касаясь пола кончиками пальцев. Одет он был совсем не для работы на крыше: в добротный сюртук и накидку «талит катан». Кипа на его голове сползла, прикрывая окровавленный висок. Левый бок был ободран, а ребра вдавлены. Слабое дыхание выдувало изо рта розовые пузыри – было понятно, что медлить нельзя. Все неприятные мысли о встрече с рабби тут же выветрились из сознания аптекаря.
Он махнул помощнику рукой. Они стали работать вместе, привычно и слаженно, как единый организм с четырьмя руками. Сначала раздели парня, вправили вывихнутое плечо и довольно быстро управились с переломом ноги. Настала очередь самой сложной части тела – вдавленного ряда ребер с левой стороны. Ловкие движения лекарей сопровождались заклинаниями для сдерживания кровопотери, ослабления боли и однажды для запуска остановившегося сердца, которые произносились вслух или включались пассами ладоней.
В свое время Давен в облике Черного торговца жизнью и смертью не зря выбрал ремесло лекаря. Именно магия метаморфоза, меняющая тело хтоника, помогла ему создать целый набор заклинаний для исцеления людей.
Бен Бецалель напряженно следил за работой Леви.
В какой-то момент Змею-Давену понадобилось снять перчатки, замаскированные «пологом невнимания». Нужно было пальпировать внутренние повреждения пациента, используя магическое зрение. Он медленно и осторожно покосился в сторону стоящего неподалеку кресла. Рабби едва успел отвернуть голову и закрыть глаза, изображая дрему измученного простудой старика.
Удовлетворенный Давен снял перчатки и сосредоточился на покалеченном парне. И не заметил, как глава общины вновь повернул голову и широко распахнул глаза, в которых застыло изумление.
Рабби увидел татуировку на руках помощника аптекаря: извилистые кусты с ветвями, очень похожими на кровеносные сосуды. Начиная с кистей иссиня-черная татуировка постепенно бледнела кверху, а на уровне плеч исчезала совсем.
Через час пациент в мазях и бинтах мирно спал, успокоенный «сонным» заклинанием. Давен, уже руками в перчатках, сноровисто упаковал инструменты и снадобья обратно в черную сумку и потащил ее к выходу. Леви обернулся к раввину.
– Рабби, – тихо позвал аптекарь и впервые со своего прихода посмотрел ему в лицо.
Бен Бецалель был все таким же, как он его помнил, только сильно прибавилось седины в пегой бороде. Их взгляды встретились, и раввин опустил веки первым.
– Веришь ты или нет, но я до сих пор сожалею о своем поступке, – словно продолжая вчерашний разговор, начал глава общины. – Я не прошу прощения, оно не обратит время вспять. Когда семья выгоняет сына, это всегда большая беда.
И после паузы добавил с усмешкой:
– И кто знает, стал бы ты знаменитым мастером Леви, а не простым уборщиком, если бы не моя тогдашняя вспышка гнева?
Молодой аптекарь ухмыльнулся в ответ. Почему-то слова рабби его успокоили, как будто сбросили камень с души. Теперь он чувствовал себя на равных с этим мудрецом и прославленным теософом.
– С вашим молодым человеком все будет в порядке, – спокойно сказал Леви и показал на прикроватный столик. – Все необходимые снадобья здесь, инструкции я оставлю.
