– Ну, ладно я, тут все понятно, – горько сказала Света. – Вы мою семью давно пасете. Мы для вас вроде мелкой рыбешки для наживки. Козлята, чтобы приманивать крокодила. Но они-то чем перед вами провинились? Лиля, Виталий… Кирилл… они же все погибли! А вы даже не раскаиваетесь!
– Лес рубят – щепки летят, – с философским спокойствием пробормотал профессор, не отрываясь от монитора.
– Нет уж, ответьте! – взвилась Света. – Объясните, для чего было гробить три невинные жизни? Вы бы сказали, что в сновидения нужно одной, я бы и пошла. Я же верила вам… Верила!
– Ну, положим, не такие уж и невинные, – Степан Михайлович по дуге обошел покойников, касаясь каждого рукой. – Людоед. Убийца. Потенциально опасный психопат. Люди с таким даром редко остаются в здравом рассудке.
– Каким даром?!
– Ох, Света, вам правда нужно это знать? Кто умножает знания, умножает скорбь.
Света упрямо кивнула.
– Ну кто бы сомневался! – профессор всплеснул холеными руками. – Вашим, вашим даром, Светлана! Когда-то «Рассвету» повезло, и мы нашли вашу мать. Точнее сказать, она сама пришла к нам, и это было поистине счастливое стечение обстоятельств. В силу определенных причин мама ваша уже не могла стать нормальным вместилищем для Безликого. У нее были серьезные проблемы с психикой, очень серьезные. Зато она смогла подарить нам двух прекрасных детей, которые должны были вырасти в здоровые и крепкие сосуды для божества. По тем временам – неслыханная удача! И пусть с Антоном вышла промашка, но наука не стоит на месте, да и силы наши за десятилетия изрядно выросли. У «Рассвета» свои люди в самых разных кругах: от Министерства обороны до шоу-бизнеса. Появились новые методики распознавания и поиска сосудов. Редкий дар, как я сказал, но не уникальный, к счастью. Поймите, я рассказываю вам все это с одной только целью, чтобы вы осознали – на вас свет клином не сошелся.
– То есть эти несчастные тоже исполняли роль живца?
– Исторический момент, – с плохо скрываемой гордостью кивнул Лаберин. – Впервые сразу четыре сосуда для Безликого… Еще один рекорд, о котором Книга Гиннесса никогда не узнает. Эх, и ведь почти получилось! Не воспротивься вы – и Безликий был бы у нас в руках!
– Не воспротивься я?! Волшебная перспектива! Моя личность стерта или подавлена, а демон в моем теле уничтожает человечество! Так вы себе это представляете?!
Сверкая белыми зубами, Лаберин расхохотался. Абсолютно искренне и безмятежно. Как хулиганистый мальчишка, которому рассказали похабный анекдот.
– У-у-уф… Вы тоже читали всю эту чушь, да? – спросил он, вытирая слезы уголком халата. – Ну, конечно, мы же сохранили вам доступ к ноутбуку брата. А он в последние месяцы активно собирал эти вырезки из желтых газет. Я ведь еще помню, как у нашей общины крутились эти проныры из «Скандалов». Дрянь газетенка, но иногда они делали по-настоящему хорошие материалы. К сожалению, удержаться от передергивания – выше сил желтушного журналиста! Господи помилуй! Демон-истребитель, который придет в наш мир, чтобы населить его кошмарами, и все такое?
Света кивнула.
– Но, я надеюсь, как умная девушка, вы в это не поверили?
Настала очередь Светы удивляться.
– Да вы шутите, что ли?! Вот вроде взрослый человек, а туда же! Мы что, по-вашему, похожи на психов? – Лаберин запнулся, оглядывая покойников. – Хорошо, спрошу иначе: кто захочет менять нормально функционирующий мир на царство кошмаров и жить в страхе перед безумным демоном?! Ну что вы, в самом деле!
– Значит… Значит, вы не собирались открывать ему дорогу в наш мир?
– Да господь с вами, Светлана!
– Для человека, который знает, как выглядит изнутри ад, вы слишком часто поминаете Бога, не находите? – съязвила Света.
– Не нахожу.
По тому, как поджались его губы и дернулись крылья носа, Света поняла, что опять умудрилась задеть профессора за живое. Степан Михайлович взял с подставки шприц. Уверенно проткнул крышку маленького пузырька, вытянул поршень. И в самом деле обиделся! «Как мальчишка!» – подумала Света. И тут же осознала: да он и есть мальчишка! Наглый, избалованный, считающий себя лучше других, потому что делает важное дело. Он напоминал инфантильных супергероев из комиксов, что в битвах с инопланетными монстрами громят целые города, не считаясь с последствиями. Впрочем, это не супергерои инфантильны, а их создатели. Что многое говорит о создателе Лаберина, да и всего этого глупого мирка. Она рассмеялась.
– Что смешного? – буркнул Лаберин.
– Многое смешно… На самом деле почти все. Я просто провела параллель… если бы вы понимали, как все устроено, вы бы тоже посмеялись. Хотя, скорее всего, нет. У вас плохо с чувством юмора. Вы же мир спасаете.
– Да! Спасаю! – окрысился Степан Михайлович. – И не вижу в этом ничего смешного! Это каторжный, изматывающий труд! Вы думаете, мне нравится, когда люди гибнут? Нет, не нравится, уверяю вас! Даже если это психические отбросы, вроде Виталия Радимова, который три дня питался своим мертвым другом, хотя опасности умереть с голоду у него не было! Или вы думаете, мне не жаль вашего брата? Вас? Очень жаль! Мне жаль вашу молодость и жизнь, которой у вас не будет, но если это поможет остановить Безликого…
– От чего?! – перебила Света.
– От прорыва в наш мир! – в бешенстве заорал Лаберин. – В вашем теле он будет уязвим, и мы сможем, я уверен, мы сумеем его уничтожить! И пророчество не сбудется никогда! Знаете, сколько времени я потратил, чтобы изменить идеологию «Рассвета» на диаметрально противоположную? Сколько сил приложил! Сколько людей… А впрочем, перед кем я распинаюсь? Вы все равно ни черта не поймете и не оцените…
Обреченно махнув рукой, он отвернулся, продолжая возиться со шприцем. Света, выгнула бровь. Посмотрела на Лаберина по-новому. Этот усталый старик действительно творил страшные вещи не для того, чтобы уничтожить мир, а чтобы сделать его лучше.
– Занятно… – она склонила голову набок, разглядывая профессора, точно видела его впервые. – Вы ведь и правда все это делаете из самых благих побуждений.
Лаберин повернулся. В глазах его теплилась надежда, и Света подумала, как же это печально – прожить жизнь непонятым гением. Отчаянно одиноким.
– Только вам это все равно не поможет, Степан Михайлович.
Стряхнув ремни, она встала, с наслаждением разминая затекшую поясницу. Лаберин смотрел на нее, выпучив глаза и уронив челюсть.
– А вы полны сюрпризов, Светлана, – пробормотал он, выставляя перед собой шприц, наполненный прозрачной жидкостью. – Прямо Гудини, ей-богу. Только давайте без глупостей. Я вешу почти вдвое больше вас и в молодости успешно занимался боксом. Если дойдет до рукопашной… мне бы не хотелось навредить вам.
– Еще больше, вы хотели сказать? – насмешливо фыркнула Света, смело шагая навстречу профессору. – Или десять часов перегрузок, стресса, нервов, смертельных страхов и борьбы за жизнь вы считаете благом?
