При этом у Паланика есть свой узнаваемый стиль, а у его историй всегда есть неповторимая Атмосфера – без кавычек и с большой буквы.
Попытаться перенести на экран хотя бы частичку этого невероятного, сумасшедшего мира, в котором живут герои Паланика, – это самая желанная и одновременно самая сложная задача.
Олег, а тебе бы хотелось увидеть экранизацию какого-нибудь своего – или не своего – произведения на большом или малом экране?
О. К.: Плох тот солдат… В общем, как бы прискорбно это ни звучало, но в массовости книги давно уже не могут конкурировать ни с фильмами, ни с видеоиграми. А ведь смысл придумывать и рассказывать истории заключается как раз в том, чтобы их услышало как можно больше людей. Конечно, хотелось бы. Поэтому с прошлого года я начал делать первые робкие телодвижения в эту сторону. Пробую писать сценарии, изучаю литературу. Новеллизацию вот написал (смеется).
Вопрос ко всем. С чем, на ваш взгляд, связан рост популярности жанра ужасов в последние годы? Чем хоррор привлекает зрителей, читателей?
В. С.: Это очень комплексный вопрос. Мы живем в очень тревожное время. Это психотерапия своего рода. Хотя многие этого не осознают, не хотят принимать. Можно говорить на эту тему часами. Я сейчас, например, пишу кандидатскую диссертацию, посвященную феномену ужаса в современных медиа. Но это уже совсем другая история.
Е. К.: Я верю или, во всяком случае, хочу верить в то, что жанр ужасов популярен всегда, и что на него всегда есть спрос у нормального, образованного зрителя. Однако порой мы становимся жертвами навязанных стереотипов. Когда это происходит, мы склонны воспринимать хоррор как низкий жанр, маргинальный, если хотите.
Как вы думаете, сколько раз мне приходилось объяснять своим собеседникам, что фильмы ужасов – это не «кровь-кишки-насилие»? А сколько раз собеседники оставались при своем мнении, слушая, но не слыша мои доводы?
Впрочем, наиболее убедительным доводом всегда выступают сами фильмы, заслуживающие зрительскую любовь. Такие, как «Оно» и «Заклятие», кассовый успех которых объясняется их высоким качеством.
Чем больше будет подобных фильмов, тем меньше будет тех, кто не понимает – или не желает понимать – всю прелесть страшного жанра.
О. К.: Людям нравится пощекотать нервишки, находясь в безопасности. Фильмы ужасов сегодня заменяют байки у костра. Мне кажется, в нашей стране идет поиск разнообразия. Люди устали от бесконечных однообразных бандитских сериалов, мыльных опер. Хочется фантастики, фэнтези, а иногда – страшной сказки. Хочется многообразия жанров. Хоррор – одна из последних незанятых ниш. И если в литературе место флагмана успешно заняла «Самая страшная книга», то в кинематографе фактически дикое поле. Идет набор критической массы, зарождается питательный бульон, в котором будут вариться новые режиссеры, создаваться новые фильмы, сериалы, как знать, может, даже анимация.
А что в этом жанре главное для каждого из вас лично?
О. К.: Хоррор – неотъемлемая часть моей жизни. Без этого уже никуда. А главное в нем, как мне кажется, отсутствие границ. Только хоррор способен погружаться на такие глубины человеческой психики, что самому Безликому станет страшно!
Е. К.: Для меня самое главное в хорроре – это его способность удивлять меня как зрителя. Я сейчас, безусловно, очень сильно обобщаю, однако именно фильмы ужасов чаще представителей остальных жанров дарили мне то, что мы называем зрительским удовольствием.
В. С.: Знаете, как говорит профессор Лаберин в фильме:
Это идеальное место, чтобы встретить лицом к лицу свои страхи.
Чего вы боитесь на самом деле?
Замкнутого пространства? Смерти?
А, может, жизни, которая проходит мимо вас?
Загляните внутрь своей тьмы.
Признайте своих демонов.
Лишь в этом случае вы увидите рассвет.
И это будет рассвет вашего разума.
Мне очень нравятся эти слова. Жаль, что у наших героев «что-то пошло не так»…
