– Ты собирался уходить, – говорю я Локку.
Он скалится в улыбке:
– Мне и здесь очень хорошо. Тебе же не нужно сообщать королю что-то очень личное или приватное.
– Как ни жаль, но ты об этом не узнаешь. Уходи. Сейчас же. – Вспоминаю совет Рандалина насчет того, что у меня есть власть. Может быть, но я уже полчаса не могу избавиться от Магистра Увеселений и не в состоянии устранить Главного генерала, который в той или иной мере доводится мне отцом.
– Иди, – велит Кардан Локку. – Я пригласил ее сюда не для твоего удовольствия.
– Ты такой неблагодарный. Будь я дорог тебе, ты именно так бы и поступил, – говорит Локк и спрыгивает с возвышения.
– Забери Тарин домой, – бросаю я ему вслед. Если бы не она, влепила бы ему пощечину.
– Думаю, ты ему именно такой и нравишься, – замечает Кардан. – Рассерженная, с румянцем на щеках.
– Мне дела нет, что ему нравится, – огрызаюсь я.
– Похоже, тебе до слишком многого нет дела. – Голос его звучит сухо, и когда я смотрю в лицо Кардана, не могу понять, о чем он думает.
– Зачем позвал?
Он сбрасывает ноги с трона и встает.
– Тебе, – он указывает на юношу-оленя, – сегодня повезло. Забирай лиру. Ступайте и больше мне не докучайте. – Юноша-олень кланяется, фейри с волосами цвета травы дуется, а Кардан поворачивается ко мне: – Идем.
Стараюсь не обращать внимания на его высокомерный тон и следую за ним. Мы проходим за тронное возвышение, где в каменной стене я вижу дверцу, полускрытую плющом. Никогда здесь раньше не была.
Кардан отводит плющ рукой, и мы проходим.
Небольшая комната явно предназначена для интимных встреч и любовных свиданий. Стены покрыты мхом, в котором гнездятся маленькие, карабкающиеся вверх светящиеся грибы, бросающие на нас бледный свет. Здесь же низкий диван, на котором можно сидеть и лежать – в зависимости от ситуации.
Мы давно не оказывались наедине, а сейчас совершенно одни, и когда он делает шаг ко мне, мое сердце замирает.
Кардан поднимает брови.
– Мой брат прислал записку. – Он достает ее из кармана и читает:
Если хочешь спасти свою шею, навести меня. И держи на привязи своего сенешаля.
– Итак, – говорит он, протягивая послание мне, – что ты на это скажешь?
Я облегченно вздыхаю. Немного же времени понадобилось леди Аше, чтобы передать информацию Балекину, и Балекин очень быстро отреагировал. Один-ноль в мою пользу.
– Я перехватывала некоторые адресованные тебе сообщения, – признаюсь я.
– И решила не упоминать о них. – Кардан смотрит на меня без особой злобы, но уж точно недовольно. – Так же как не уведомила меня о встречах Балекина с Орлаг и о планах Никасии относительно меня.
– Послушай, ну конечно, Балекин хочет увидеться с тобой, – говорю я, стараясь увести разговор от опасной темы, от того, сколько всего я утаиваю. Список получился бы внушительный. – Ты его брат, жил в его доме. Ты единственный, кто властен освободить его. Я подумала, что, если у тебя появится тяга к всепрощению, ты можешь поговорить с ним в любое время, когда захочешь. А в его наставлениях ты не нуждаешься.
– Так что же изменилось? – спрашивает он, помахивая листком. Теперь голос у него сердитый. – Почему мне позволено получить вот это?
– Я предоставила ему источник информации, – отвечаю я. – С которым могу заключить соглашение.
– И я должен ответить на эту записку? – спрашивает он.
– Пусть его доставят к тебе в цепях. – Я забираю у него бумажку и засовываю в карман. – Интересно будет узнать, что он рассчитывает от тебя получить при личной встрече, особенно с учетом того, что он полагает, будто ты не в курсе его переписки с Орлаг.
Кардан щурится. Хуже всего то, что я опять его обманываю, обманываю по умолчанию. Скрываю, что источник информации, с которым я могу пойти на компромисс, – его мать.
«Я думала, ты хочешь, чтобы я сама занималась этим, – так и не терпится мне сказать. – Думала, мы договорились, что я буду править, а ты будешь веселиться и все так и останется».
– Подозреваю, что он станет орать на меня, пока я не дам того, что он хочет, – говорит Кардан. – Возможно, удастся его спровоцировать и он сболтнет лишнее. Возможно, но необязательно.
Я киваю, и мой мозг, отточенный стратегическими играми, дает подсказку:
– Никасия знает больше, чем говорит. Заставь ее сказать остальное, а потом используй это против Балекина.
– Ну, думаю, ломать морской принцессе пальцы было бы политически недальновидно.
Снова смотрю на него, на этот мягкий рот и высокие скулы, и невольно любуюсь жестокой красотой его лица.
– Ломать не нужно. Справишься сам. Пойдешь к Никасии и очаруешь ее.
Он вскидывает брови.
– Ах, перестань, – говорю я; план складывается в голове по мере того, как я его излагаю. Пусть он не очень мне нравится, но в его эффективности сомнений у меня нет. – Всякий раз, когда я вижу тебя, придворные дамы так и вьются вокруг.
– Я – король, – говорит он.
– Они вьются вокруг тебя гораздо дольше. – Меня раздражает, что приходится объяснять это. Он наверняка и сам знает, как относится к нему народ.
Кардан делает нетерпеливый жест.
– Ты имеешь в виду, с тех пор, когда я был простым принцем?
– Используй свои уловки, – смущаясь, говорю я сердито. – Уверена, они у тебя есть. Она тебя хочет. Это будет нетрудно.
Брови у него так и лезут вверх, хотя выше уже некуда.
– Ты серьезно предлагаешь мне так поступить?
Вздыхаю, понимая необходимость убеждать его в том, что это сработает. Я знаю, что мне поможет, и выкладываю свой аргумент:
– Это Никасия прошла по тайному ходу и стреляла в девушку, которую ты целовал.
– Хочешь сказать, она пыталась убить меня? – спрашивает Кардан. – Скажи честно, Джуд, сколько еще секретов ты хранишь?
Я снова думаю о его матери и прикусываю язык. Слишком много.
– Она стреляла в девушку, не в тебя. Увидела тебя в постели с кем-то и выстрелила дважды. К несчастью для тебя и к счастью всех остальных, стрелок из нее никакой. Теперь веришь, что она тебя хочет?
– Я не знаю, чему верить, – отвечает он, явно сердясь, может, на нее, может, на меня, а может, на нас обеих.
– Она рассчитывала своим появлением в твоей спальне поразить тебя. Дай ей то, чего она хочет, и забери информацию, которая поможет нам избежать войны.
Он направляется ко мне и останавливается так близко, что я чувствую, как от его дыхания шевелятся мои волосы.
– Ты мною командуешь?
