– Сваливаем! – рявкнул Король и припустил назад, в основной туннель. Бродяга – за ним, а я с будто осатаневшей девицей на руках не мог сделать ни шагу.
Она не кричала, но пыталась вырваться с такой силой, что я не мог ее удержать. Девушка с коротким вскриком упала на шпалы как раз в тот момент, когда Флинт, раскачиваясь, как матрос в шторм, поднялся на ноги. К черту!
Я перехватил эту истеричку за руки и волоком потащил к выходу. На земле оставались неглубокие борозды от каблуков ее ботинок.
Глава 7. В лабиринтах
Инвалидную коляску мы, не сговариваясь, бросили посреди перегона и, усадив девушку на спину Короля, поспешили убраться подальше.
– Так как тебя зовут? – спросил Эмиль.
– Вера, – буркнула девушка, покрепче схватившись за его плечи.
– А чего эти двое к тебе прицепились?
Вера молчала, только смотрела на пятно электрического света от фонаря.
Из бокового туннеля, откуда мы только что вышли, послышались голоса и неразборчивые крики.
Эмиль уставился на меня округлившимися глазами и тихо, но крепко выругался. А я буквально кожей почувствовал, как мне в затылок ударила чья-то чужая горячая ярость.
– Это Бугор, – выдохнула Вера и вжалась в спину Короля, будто он и впрямь мог ее защитить в случае реальной опасности.
– Давай ко мне, – бросил я, снимая рюкзак и присаживаясь.
Король усадил скулящую от ужаса девушку на меня, а на спину ей надел мой рюкзак. Ты понеси чемодан, а я понесу тебя. Коляска сильно снизила бы скорость передвижения и в этой гонке стала бы помехой. Я подхватил Веру под колени, потому что ноги не слушались ее совсем и безжизненно висели. Преследователи приближались. Бродяга прижал уши и зарычал.
Вот они!
Я изо всех сил старался бежать быстрее, а Червовый Король, напротив, вдруг замедлил ход и развернулся к шайке лицом.
– Циркач, вы бегите, а я их встречу! – прорычал он и пронзительно засвистел.
Мгновение спустя в мечущемся свете фонарей мелькнула крылатая тень, послышался шорох перьев, хихиканье и визг одного из преследователей. И громовой, страшно резонирующий под округлым потолком туннеля, искаженный смех Короля.
Я помчался, рискуя в спешке споткнуться и пересчитать носом шпалы. Бродяга бежал чуть позади, часто оглядываясь и щуря третий глаз. Через пару сотен метров усталость, которую мне поначалу удавалось игнорировать, разлилась по спине и ногам жгучими волнами.
Недавняя рана на спине все еще отзывалась на каждое движение тупой ноющей болью. Главное – не упасть, думал я.
От громкого свиста, заполнившего туннель от пола до потолка, мысли разбежались и, как крысы, спрятались по щелям. Грянул жуткий хохот. Грохочущие шаги приближались.
– Здесь налево! Налево! – закричала Вера и с силой рванула меня за левое плечо, как за заклинивший штурвал.
Я едва не потерял равновесие, но все же сумел устоять на ногах и прижаться к стене с левой стороны.
– Вперед, надо вперед! – продолжала кричать Вера, поминутно оглядываясь назад и всматриваясь в черноту туннеля. – Ищи там дверь! Маленькую!
Она кричала так, что мне казалось, будто она вот-вот подавится собственным криком.
Луч фонаря уткнулся в переплетения старых, проржавевших до дыр труб и разбитый фонарь. Вера резко замолчала и в панике заозиралась по сторонам.
– Она должна быть здесь, – прошептала девушка. – Точно должна! Она была здесь!
Ее пальцы впились в мои плечи клещами и заметно подрагивали. За спиной послышались шаги нескольких пар ног.
– Все, – едва слышно прошелестела Вера.
Я скрипнул зубами. Можно было бы успеть дать по ним очередь, но скорее всего, они тоже успеют выстрелить, и мы все останемся умирать здесь, включая меня и Веру. Но в тот момент, когда ко мне вплотную подобралось отчаяние, шаги стихли. И оборвались они слишком резко.
– Что это? – вкрадчиво спросила меня Вера.
Я не знал, и узнавать не планировал, потому рванул вперед со всех ног.
Бродяга завыл. Костяной гребень на его спине тускло блеснул в свете фонаря. Пес стоял, виляя голым хвостом, возле узкой двери, скрытой за остатками какого-то устрашающего механизма непонятного назначения. Мы протиснулись внутрь и минут пять стояли, подпирая дверь и вслушиваясь. Тяжелые шаги прогрохотали мимо и стихли в отдалении. Никто не пытался прорваться к нам. Никто не стрелял, не крался, не щелкал затвором. Мы затаили дыхание. Ни звука. Я даже прикрыл глаза и весь обратился в слух.
И резкий, наполненный ужасом вопль послышался совсем рядом. Я вздрогнул и отскочил от двери.
Нужно было спешить на выручку Королю, но оставить Веру в этом темном шкафу я не мог. Оставалось только ждать, слушать гудение туннеля, под самыми сводами которого еще плавало эхо криков, ждать Короля. Ведь он жив? Как будто в ответ на невысказанный вопрос, в дверь тихо постучали.
– Циркач, это я.
Услышав знакомый голос рыжего, я так обрадовался, что хотел было уже открыть, но вовремя спохватился. А вдруг ему к голове приставили ствол и угрожают спустить курок, если Король не заставит меня впустить его? Осторожно ссадив девушку на пол, я слегка приоткрыл дверь. За рыжим не стояли бандиты с автоматами и кинжалами в зубах. Но зато на его одежде красовалось несколько уже знакомых мне перьев. А на полу, неподалеку от двери, лежало распростертое тело одного из преследователей. У него на груди восседала Птица с красными губами и, довольно щуря человеческие глаза, выедала изо рта убитого его язык. Я почувствовал, как к горлу подкатывает ком, и поскорее отвернулся.
* * *
– Скорее всего, это служебный коридор, ведущий на Дзержинскую линию, – предположил я, осторожно пробираясь по узкому ходу.
– Что-то он совсем тесный, – пропыхтел Король, исполнявший сейчас роль ездового коня.
Коридор окончился чугунной лестницей, нырявшей на глубину. Бродяга настороженно заглянул в проем и повел носом, принюхиваясь. Я и рыжий переглянулись. Черный провал дышал на нас сыростью и спертым воздухом. Перспектива спуска выглядела совсем непривлекательно, но другого пути все равно не было, и, пока мозг сопротивлялся, ноги уже несли меня вниз по ступенькам. Так я оказался на небольшой лестничной площадке.
На стене стеклянным забранным сеткой волдырем вздулась погасшая лампа, а чуть ниже красовалась наполовину стершаяся неразборчивая надпись: «Аварийн. вых. № 1». Если лестничные марши ведут вниз, то это, скорее всего, путь на другую линию или в какой-нибудь технический туннель, переход или межлинейник.
Я чувствовал себя кэрролловской Алисой, спускаясь все ниже по ступенькам, минуя лестничные площадки и читая странные и непонятные надписи на стенах. Вскоре мы устроили короткий привал, усевшись прямо на ступеньках. Мой фонарь тревожно замигал, а свет, излучаемый им, заметно пожелтел и потускнел.
